Океан Бурь. Книга вторая
Шрифт:
Стоя на плоту, он снял рубашку и, как флагом, взмахнул ею.
— Давай сюда!
И сверкающая река, и синие горы, и обласканная добрым утром тайга дружно отозвались на этот веселый призыв и разноголосым хором повторили его, приглашая Володю к своим великим радостям.
Но он все это выдержал и даже не сдвинулся с места. Как стоял, так и остался на самой верхней ступеньке. Нет, так просто его не возьмешь! Еще походите да попросите.
Но не тот оказался человек Снежков, чтобы стал кому-то кланяться и уговаривать. Он просто перестал обращать внимание на Володю.
Вот он несколько раз глубоко вздохнул, широко раскидывая руки, потом сделал великолепную стойку на руках, снова вскочил на ноги и без разбега прыгнул в воду. Его смуглое тело, тускло блеснув на солнце, словно врезалось в зелень реки.
Плот еще покачивался, когда Володя вбежал на скользкие бревна. Сильно выбрасываясь из воды, Снежков доплыл до середины реки, и там он, как большая рыбина, перевалился через волну и стремительно ушел под воду. Он не показывался так долго, что у Володи задрожали колени, и он позабыл дышать. Нет, не от страха. У него даже и мысли не возникало такой, что со Снежковым может что-нибудь случиться. Бесстрашные так запросто не погибают! Без борьбы не сдаются. А Снежков сильный и бесстрашный. Он красивый, как Конников, или даже еще красивее. Он человек, который убил медведя, и не хвастает этим.
Голова Снежкова неожиданно вынырнула совсем рядом с плотом, у самых Володиных ног. Ухватившись руками за крайнее бревно, Снежков сильным движением выбросил свое блестящее и упругое тело на плот.
Тогда Володя громко вздохнул.
— Это у вас как?..
Ладонями стряхивая воду со своих рук и груди, Снежков ничего не ответил. Только когда уж надел рубашку, равнодушно спросил:
— Пришел все-таки?
Володя не обиделся. Он даже сказал:
— Пока добежишь по этой лестнице… Это ваша моторка?
Снежков оделся совсем и уж только спросил:
— Мне только одно непонятно: за что ты на меня злишься?
— Я? Да нисколько.
— Ну уж, давай не будем вилять. Давай начистоту. Откровенно. Ты на меня вчера обиделся? Верно?
— Да. Это было вчера.
— А за что? Я все выполнил, как мы с тобой договорились.
— Я знаю. Мама сказала.
Володя прямо посмотрел на Снежкова. И Снежков тоже смотрел прямо. Володя вспомнил свой разговор с мамой, вздохнул.
Снежков спросил:
— Тогда отвечай: признаешь меня отцом?
Володя вздрогнул и выпрямился, чтобы вид у него был такой же решительный и гордый, как у Снежкова.
— Признаю!
— На вечные времена и на все дела мы теперь верные Друзья!
— Да!
— Имей в виду: с этой минуты все у нас будет на дружбе, на строгости. Все будет на честности. Вилять друг перед другом мы и не подумаем. Хочешь так жить?
— Хочу так жить!
— Давай твою руку!
Глава четвертая
КОРАБЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ
Сказочно-красивый корабль покачивался на волнах неподалеку от Серого города. Тот самый корабль, который увидел Васька в первый день своего пребывания на лазурном берегу Синего моря.
Васька со своим старшим братом сидели на палубе. Вот уже несколько дней подряд они приезжают сюда на катере. Репетируют, привыкают к корабельной морской жизни и по вечерам, прежде чем спуститься в свою тесную каютку, отдыхают на палубе.
Тут же располагаются «матросы» и «капитан», который во всех портах Синего моря был известен под кличкой Куда-Ветер-Дует.
Хорошие были эти молодые ребята из театрального училища. Васька с ними моментально подружился, и когда они хриплыми «моряцкими» голосами орали свою морскую песню, он самозабвенно пел вместе с ними:
Судьба меня любила,Смахнула пыль с ушей.Жена мне подарилаШестнадцать малышей…Капитан Куда-Ветер-Дует подпевал дребезжащим тенорком. Согласно сценарию, он был настоящий моряк. Дело свое знал отлично, и хотя нигде, кроме Синего моря, не плавал, но уже зато знал в нем каждый уголок, изучил все его капризы лучше собственного радикулита.
— Двенадцать раз я тонул, восемнадцать раз благополучно выбрасывался на мели и рифы, но я бы не хотел быть на вашем месте.
Так он скажет старшему клоуну и его брату в будущем фильме, когда высадит их на злосчастный Остров Серых Нетопырей. А пока и моряки, и капитан тоже только еще привыкают к своей сказочной морской жизни.
С большим удовольствием снимался Васька в этих корабельных эпизодах, хотя надо сказать, что снимались они не на корабле, а в студии, где была построена самая настоящая капитанская каюта. Зрители будут уверены, что дело происходит на корабле, который, поскрипывая и величественно раскачиваясь, на всех парусах несется по океану, и ветер свистит в снастях, и пенистая волна бьет в толстые стекла иллюминаторов.
Да и Васька тоже нисколько не сомневался в этом, когда со своим старшим братом входил в капитанскую каюту. Они плыли на Остров Нетопырей выручать красавицу Мальву.
Приветствуя своих пассажиров, капитан Куда-Ветер-Дует поднялся с кресла, привинченного к полу. Великолепный это был капитан, сразу видно, какой он неустрашимый и мужественный. Такому не страшны никакие штормы и бури. Зеленый его камзол потерт, потускнели золотые галуны, кружевные манжеты пожелтели от морской воды. За красным поясом пистолеты и подзорная труба. Клеенчатая плоская морская шляпа лежит на столе, заваленном картами и свитками рукописей.
— Остров Нетопырей… — говорит он, и обветренное его лицо темнеет. — Да, должен вам сказать, это не луч шее место на всех побережьях, где мне приходилось бывать. Нет, далеко не лучшее. Я даже добавлю: приятнее десяток штормов, чем одна такая стоянка, как у причала Серого города. А было время, когда остров славился, как самый веселый, порт — самый гостеприимный, а островитяне — самые приветливые, какие только встречаются на морских путях. Да, было такое славное время, пока нетопыри, или, как они сами называют себя, хмурые, не захватили острова.