Океан не спит
Шрифт:
— Иди сюда, — тихо позвал Николай.
Юля покорно подошла и встала перед ним.
— Замерзла?
— Немного.
— Иди, укрою.
— Не надо, Коля. Ты выпил и завтра будешь жалеть об этом. Пойдем лучше по домам. Уже второй час.
Он опять обиделся, швырнул в воду окурок и решительно, даже зло, сказал:
— Ладно! Идем.
Он шагал размашисто и быстро, Юля едва поспевала за ним. В том, что она вот так, уцепившись за его руку, почти бежит за ним, Юля чувствовала что-то унизительное, но сказать об этом не решалась.
Он взял ее на руки и донес до подъезда. На крыльце, поставив на ноги, опять потянулся к ее губам, но она отвернулась, поцелуй угадал в ухо, до боли оглушил Юлю, она даже вскрикнула.
— Не надо, не смей!
Он резко отстранился от нее и, не попрощавшись, пошел. Юля, прислонившись к косяку, постояла еще с минуту и, когда звук его шагов растворился в темноте, заковыляла к своей квартире.
Придя домой, Николай не раздеваясь лег на кровать и долго лежал так, закинув руки за голову и глядя в потолок. То ли от выпитого, то ли от обиды в груди ныло, и боль эта не проходила. Тогда он стал осматривать потолок. По известке бежали тонкие морщины трещин, в углах скопилась паутина, лампочка засижена мухами. В окно налетели ночные бабочки и бессмысленно кружились вокруг лампочки, то и дело натыкаясь на нее. Наверное, им было тоже больно, но какая-то сила тянула их к свету, они не могли оторваться от него.
Потом он встал, разделся и погасил свет. Долго ворочался с боку на бок, но уснуть не мог. Тогда он нащупал сигареты, закурил и посмотрел на часы. Они показывали без четверти три. Дотянувшись до стола, снял телефонный аппарат и поставил его себе на живот. Ему не хотелось вставать и зажигать свет, и он ощупью набрал номер. Судя по тому, что Юля так быстро отозвалась, она тоже не спала.
— Не спишь? — все-таки спросил он.
— Не сплю.
Он помолчал, а потом решительно сказал:
— Юля, я не могу больше. Я люблю тебя.
— Я знаю, — ответила она, как показалось ему, слишком спокойно.
— Но я сам узнал об этом только сегодня.
— Значит, я узнала раньше.
Теперь они оба молчали. Он слышал в трубке ее дыхание и тиканье часов. Потом догадался, что это тикают не ее, а его часы. Прижав трубку плечом, Николай снял их и положил на стул. Потом опять решительно сказал:
— Я сейчас приду к тебе.
— Ни в коем случае! — испуганно сказала она.
— А завтра мы зарегистрируемся.
— Смешной ты, Коля. Неужели ты думаешь, что я придаю этой регистрации какое-нибудь значение?
— Тогда в чем же дело?
— Видишь ли, я никогда ни с кем не была близка.
И боюсь этого. Дай мне несколько дней, чтобы привыкнуть к этой мысли. Я тебя прошу. Очень прошу!
— Хорошо, — согласился он. — Но в загс мы завтра все-таки пойдем.
— Как хочешь. Я тебе сказала, что мне все равно.
— Пусть будет все как положено. В конце концов, у нас могут быть дети. Должны быть!
— Пусть будет девочка.
— Нет, сначала мальчик.
— Тебе не кажется этот разговор несколько забавным?
— Ты хочешь сказать — преждевременным?
— И это тоже.
— Скучный вы человек, Гуляева.
— Во-первых, я пока еще Носова. А во-вторых, никогда не смей со мной так разговаривать!
— Хорошо, пусть будет Юлия Андреевна Гуляева. Звучит?
— Не знаю. Я к этому долго не привыкну.
— Все-таки я сейчас приду.
— Нет. Я тебя очень прошу: подожди.
— Ну хорошо. Спи.
— Ты тоже спи.
— Вряд ли мне это удастся.
Но он заснул очень быстро, не успев даже осознать, что произошло.
7
Разбудил его телефонный звонок. Было только половина восьмого. «Кому я в такую рань понадобился?» Вспомнил разговор с Юлей и быстро вскочил. Но это звонила не она, а Кравчук.
— Вчера до полуночи звонил вам, так и не дозвонился, — недовольно сказал он.
— Я вернулся позже. А что случилось?
— Срочно идите к Вареникову. Времени на сборы у вас часа полтора. Сделаете репортаж и очерк о секретаре партбюро боевой части. О каком, Вареников знает.
Капитан 1 ранга Вареников — начальник политотдела соединения ракетных кораблей. Раз Кравчук позвонил так рано, значит, предстоит выход в море. Николай начал одеваться. Он любил выходы в море, каждый раз радовался общению с людьми, но сегодня впервые был огорчен тем, что уходит. «Интересно, надолго ли? Судя по заданию — сделать всего два материала, — выход не длительный, дня на два-три». Он хотел позвонить Юле, но потом решил не будить ее так рано. «Позвоню позже, от Вареникова. А пока пусть поспит».
Однако позвонить ей так и не удалось. Когда он добрался до гавани и поднялся на палубу корабля, связь с берегом была уже отключена. Вареников сообщил, что выход планируется на двое суток, будет отрабатываться взаимодействие кораблей.
— Писать об этом вам, очевидно, не нужно. Но о людях можете писать сколько угодно.
— У меня есть задание сделать репортаж и очерк о секретаре партбюро боевой части. Кого бы вы порекомендовали?
— Напишите о мичмане Егорове. Отличный специалист, умелый воспитатель. Он в радиотехнической службе. Впрочем, вот его начальник, капитан-лейтенант Сомов, поговорите с ним.
Но Сомов только сказал:
— Простите, но сейчас я очень занят. Поговорим после аврала.
— В таком случае идемте на мостик, — пригласил Вареников.
Едва они поднялись на мостик, как прозвучал сигнал большого сбора. Усиленная динамиками, понеслась по кораблю команда вахтенного офицера:
— По местам стоять, со швартовов сниматься!
Корабли один за другим отходили от пирсов. Головной под флагом командира соединения уже входил в узкое горло канала.