Океан сказаний (сборник)
Шрифт:
В давние времена правил в Варанаси царь Брахмадатта. Однажды ночью заметил он пролетавшую высоко в небе чету красных гусей, окруженных сотней других. Взмахи их золотистых крыльев казались вспышками молний, прорывавшихся из белого облака. И так захотелось царю снова увидеть чудесных гусей, что почувствовал он отвращение к радостям царской власти. Посоветовавшись с министрами, приказал он выкопать красивый пруд и повелел, чтобы никто в его царстве не причинял вреда живым существам. Через некоторое время прилетели на этот пруд те гуси, и царь, обретший их доверие, спросил, почему у них золотые перья. Звонкими голосами ответили ему гуси: «Были мы в прошлом рождении, о царь, простыми воронами. Но однажды мы подрались между собой из-за остатков жертвоприношений в пустом храме Шивы, упали в пруд и утонули. Вот почему родились мы золотыми гусями». Выслушал царь этот рассказ и, глядя на них, умилился.
Так и ты возвысишься, подобно этим гусям, если будешь щедр к своим родичам-брахманам».
Как Йаджнадатта сказал, так Путрака и стал делать. Прослышав о его щедрости, пришли к нему родичи — брахманы
Удивительно все же, как неразумные, даже видя порожденные их глупостью несчастья и понимая, что идут к гибели, не могут отказаться от неразумных поступков. Пожелав завладеть царством Путраки, брахманы вознамерились убить его. Чтобы осуществить свой замысел, уговорили его пойти с ними поклониться Богине, живущей в Виндхийских лесах. Наняв убийц, спрятали они их в засаде внутри храма и сказали ему: «Ступай ты сначала один, поклонись Богине!» Доверчивый, вступил он в храм и увидел, что грозит ему гибель. Спросил Путрака разбойников: «Почему вы хотите убить меня?» А те ему сказали: «Родичи твои наняли нас и золота дали». Тогда Путрака, наученный Богиней, сказал тем безумцам: «Отдам я вам все свои бесценные украшения. Отпустите меня. Никому не открою я вашей тайны и далеко уйду отсюда». — «Пусть так и будет!» — сказали они и, обобрав его, вышли из храма. «Убит Путрака!» — солгали они брахманам. Узнав, что их замысел осуществился, поспешили те обратно в надежде захватить царство. Министры же, распознав в них предателей, велели их казнить.
Тем временем, разочарованный в своих родичах, Путрака все дальше и дальше углублялся в дикий Виндхийский лес. До тех пор блуждал он, пока не наткнулся на двух драчунов. «Кто вы такие?» — спросил он. Они ответили: «Мы сыновья асуры Майа. Умер он и оставил нам эти плошку, палочку да сандалии. Из-за них мы и деремся. Кто сильнее, тот всем и завладеет!» Выслушав такие слова, засмеялся Путрака: «Ну и богатство!» Тогда драчуны в один голос заговорили: «Да кто эти сандалии наденет, тот по небу сумеет летать; что палочкой напишешь, то и сбудется; о какой еде подумаешь, та в плошке и окажется». Услыхав такое, посоветовал им Путрака: «Чем драться, побегите лучше наперегонки. Кто первым прибежит, тому все и достанется».
«Пусть так и будет». — согласились два глупца и кинулись бежать, а Путрака взял палочку, чашу, надел сандалии и взвился в небо. В один миг проделал он путь многих дней и, увидев красивый город, звавшийся Акаршика, опустился в пределах этого города. «Где же мне поселиться? — думал он. — Гетеры ловки в обманах, брахманы не лучше моих родичей, купцы жадны до денег». Так рассуждая, нашел царь заброшенный дом, вошел в него и увидел там дряхлую старуху. Прежде всего он порадовал ее, дав денег. Тогда она угостила его, и стал он жить у нее, скрываясь от людей. Прошло какое-то время, и однажды довольная им старуха обратилась к нему со словами: «Послушай-ка, сынок! Нет у тебя супруги, украшенной разными достоинствами. У здешнего царя есть дочь, зовут ее Патали. Держат девушку в верхних покоях дворца и берегут, как драгоценную жемчужину». Выслушал Путрака старуху, и вместе с ее словами вошла в его сердце любовь. «Сегодня же я должен увидеть мою возлюбленную», — решил он и, когда опустилась ночь, надел сандалии и взвился в небесную высь. Влетев в окно высокого дворца, подобного горному пику, увидел он во внутренних покоях спавшую в одиночестве Патали. В сиянии лунных лучей казалось, будто спит это супруга Бога любви, покорителя мира. «Как бы мне разбудить ее?» — спросил он себя, и тут словно нарочно проснулся страж, стоящий снаружи. Прочел страж такой стих:
Вот спит она, Раскинувшись в истоме, Глаза ее полузакрыты, Она позевывает сладко, А ты задумался, Как пробудить ее? Чудак! Да просто обними!Услышал он эти стихи и, трепеща всем телом от страсти, обнял красавицу, и она тотчас же проснулась. При виде царя наполнились ее очи стыдом и удивлением: стыдом — оттого, что был перед ней незнакомец, удивлением — от его появления в ночное время. Но началась меж ними исполненная неги беседа, и свершился брак по обряду гандхарвов, и все больше разгоралась любовь, и ночь была коротка влюбленным. Уже готовилась блеснуть заря, когда, простившись с горюю щей супругой, тем же путем вернулся Путрака в дом старухи. Так проникал он каждую ночь к любимой, и они проводили время в забавах страсти, а затем уходил восвояси. Но заметили однажды стражники на теле Патали следы зубов от нежных покусываний, царапины от ногтей, полученные при страстных объятиях, и прочие следы любовных ласк и доложили об этом ее отцу. Тот повелел некоей женщине спрятаться в покоях Патали и подсмотреть, что делается там по ночам.
Женщина же, чтобы выследить любовника, пометила краской одежду спавшего Путраки.
Когда поутру отец Патали пробудился ото сна и ему обо всем было доложено, тотчас послал он по всему городу соглядатаев, которые и обнаружили Путраку в жилище старухи. Но как только привели они его пред очи разгневанного царя, он снова надел сандалии, взвился в небо и проник в покои Патали. «О нас все узнали, — крикнул он своей милой, — вставай скорее. Мы спасемся с помощью волшебных сандалий!» Подхватил он любимую на руки и помчался небесной дорогой. Потом спустились они из поднебесья на берег Ганга, и Путрака угостил утомленную Патали разнообразными кушаньями, которые дала им волшебная чаша. Восхищенная его могуществом, спросила Патали, что он еще может делать. Тогда начертил он у своих ног город и войско в нем для защиты от недругов, состоящее из пеших бойцов, всадников, колесниц и слонов. Тотчас же нарисованный город превратился в настоящий, а Путрака стал в нем царем,
1.4. ВОЛНА ЧЕТВЕРТАЯ
Такую историю поведал Вараручи в чаще Виндхийского леса и снова обратился к прерванному рассказу.
«Сколько-то прожил я с Вйади и Индрадаттой в Паталипутре и со временем стал умудрен во всех науках. Пошли мы однажды полюбоваться праздником Индры и увидели девушку, подобную цветочному луку, оружию Бога любви, только что не было на этом луке стрелы. Спросил я тогда Индрадатту: «Кто эта красавица?» И ответил он мне, что зовут ее Упакоша и приходится она Упаварше дочерью. С помощью ее подруг познакомился я с нею, а она, похитив исполненными страстью взорами мое сердце, ушла к себе домой. Лицо ее было прекрасно, как луна в полнолуние, глаза спорили красотой с синим лотосом, прелестные нежные руки были гибки, как стебли этого цветка, а полные груди рождали страстное желание любовных объятий. Шея девушки походила на изящную витую раковину, сочные губы ее состязались в яркости с красным кораллом, и вся она, чудилось, была полновластной хозяйкой в храме красоты, которому покровительствует Бог любви. Непрестанный поток стрел Камы искрошил мое сердце, так что я не мог в ту ночь уснуть, томясь неукротимым желанием отведать вкус губ красавицы, подобных плодам бимбы. Так и не уснув, на исходе ночи увидел я божественную женщину, облаченную в белые одежды. Она обратилась ко мне с такими словами: «В прежнем рождении была Упакоша твоей женой, и никого другого, кроме тебя, не хочет она видеть своим мужем. Поэтому не томи себя, юноша, напрасными тревогами. Я — Сарасвати, вселившаяся в твое тело, и не могу видеть, как ты удручен!» После этого она исчезла. Очнулся я и утром пошел к дому возлюбленной моей и сел под манговым деревом. Приблизилась ко мне ее подруга и поведала, что Упакоша истерзалась от любви. Тогда еще горше стали мои мучения. Сказал я ей: «Как взять Упакошу в жены без согласия ее родителей? По мне, смерть лучше осуждения! Узнай, не согласятся ли старшие в роду выдать ее за меня? Сделай это, о прекрасная! Ты и меня, и свою подругу к жизни вернешь». Выслушав меня, она вошла в дом и все передала матери подруги, а мать передала эту весть Упаварше. Упаварша поделился ею со старшим братом своим Варшей, и тот тоже согласился. Когда был назначен день свадьбы, велел наставник, чтобы Вйади привез из Каушамби мою мать. И тогда отдал мне Упакошу ее отец в жены. Мать моя хозяйничала в доме, и зажил я счастливо.
Со временем умножилось число учеников у Варши, и был среди них один отменный глупец, которого звали Панини. Жена Варши прогнала его, в услужении неловкого, и пошел он, удрученный этим, в Гималайи на подвижничество, исполненный жажды обрести знания. Самоотверженностью своей Умилостивив он Украшенного полумесяцем, и тот пожаловал ему знание новой грамматики, главнейшей из наук.
Возвратясь оттуда, вызвал меня Панини на диспут. Семь дней прошло в споре, и никто не добился успеха, а на восьмой раздался с небес ужасающий голос Шивы, желавшего победы Панини. И тогда исчезла с земли изучавшаяся нами грамматика Индры, и мы, посрамленные соперником, остались ни с чем. Одолеваемый невежеством, поручил я все деньги, что были в доме, купцу Хиранйагупте, сказав Упакоше: «Я ухожу в Гималайи поклониться Шанкаре, умилостивить его жестокими подвигами и постом». Достойная супруга после моего ухода каждый день совершала священное омовение в Ганге и прилежно возносила молитвы в храме.
Исхудала она в разлуке со мной, побледнела, но, подобная угасающей луне, не утратила привлекательности для мужских глаз. Однажды весной пошла она, как обычно, купаться на реку, и углядели ее царский жрец, начальник городской стражи и наставник царевича. Тотчас же все трое оказались мишенью для стрел Бога любви. В тот день долго пробыла моя жена на берегу Ганги, а когда вечером спешила домой, то попытался наставник царевича силой овладеть ею. Но красавица так сказала ему: «Любезный, мне хочется того же, чего и ты хочешь, но родилась я в благородной семье, и супруг мой на чужой стороне. Вдруг кто-нибудь увидит нас? Ни мне, ни тебе добра не будет! Поэтому потерпи пока, а как наступит день праздника весны, ты, когда стемнеет и все горожане, утомленные весельем, уснут, приходи ко мне в первую стражу ночи». С помощью такого обещания она избавилась от любезника и продолжала свой путь. Не успела она далеко уйти, как привязался к ней царский жрец. Упакоша и ему пообещала встретиться, только прийти велела во вторую стражу. Поспешила она дальше, но тут остановил ее объятый страстью военачальник. И этому, возмечтавшему о ее ласках, пообещала Упакоша то же самое, только свидание назначила в третью стражу.
Сумев по воле судьбы освободиться от всех троих, взволнованная, вернулась она домой и, позвав служанок, сказала им: «Если муж отправляется на чужбину, то достойной женщине лучше умереть, чем поднимать глаза на тех, кто покушается на ее красоту». В думах обо мне всю ночь промучилась она без сна, без пищи, а наутро послала за деньгами к купцу Хиранйагупте, чтобы приготовить брахманам угощение. Но тот денег не дал, сам к ней пожаловал и, оставшись наедине, предложил: «Ты отдайся мне, тогда я верну тебе деньги, доверенные мне твоим мужем». Услышала этакие слова Упакоша и опечалилась, так как не было у нее свидетеля, что муж отдал деньги Хиранйагупте на хранение. Виду, однако, не подала, а велела купцу прийти к ней в ту же ночь, что и прочим, только в четвертую стражу. Обрадовался купец и ушел. Послала Упакоша служанок купить масла, камфары, других благовоний и смолы, а затем смешала все это и еще велела приготовить четыре куска ткани, чтобы растирать при омовении тело, и большой сундук с наружным запором.