Оккультист
Шрифт:
– Если нет в камере — значит труп. Четвертый год здесь горбачусь, местные зэки жрут друг друга живьём!
– Хватит ныть! Приказ слышал? Вот и проверяй всю территорию. Заодно патронов добавим нашим красоткам. Шеф сказал, они сегодня много стреляли, – так нежно называть турели могли только охранники или инженеры. Главное, что не роботы.
– Этот труп слишком далеко от границы, опять калибровка сбилась? Проверь: свои удавили или пулями пробило?
Меня резко дёрнули вверх, содрав кожу с примерзшей руки, бросили на бок и бесцеремонно обшарили.
– Мерзость. От него смердит, как от ужина в столовке. Зачем Шеф тратит столько
Приближающиеся шаги. Свет фонарика неприятно пробивает сквозь закрытые веки, но отвернуться или зажмуриться я не могу. Ненавижу чувство беспомощности.
– Он, родимый. Чего разлегся, на волю не хочешь? – я попытался замычать, но не смог. – Надевай мешок на голову и потащили в штаб.
– Палыч, а может того, не нашли мы его? Далеко ехать-то!
– Под трибунал захотел? Ты, малой, сразу расстрел проси. Всё лучше, чем в пещере с зэками куковать.
– Понял, тащу. Послал бог в напарники старую рухлядь.
– Я все слышу!
Если бы мог, я бы плакал от счастья, трясясь на заднем сидении снегохода и наслаждаясь их вялой перебранкой. Выходить из тела, чтобы проверить маршрут, я не решился. Достаточно магии на сегодня. Пусть тащат куда угодно, лишь бы не обратно в камеру. Меня там слишком сильно ждут.
Мы ехали довольно долго. Контроль над собственным телом возвращался тяжело и по частям. Приходилось разрабатывать негнущиеся пальцы и крутить головой, рискуя вызвать негодование сопровождающих. На третьей или четвёртой остановке для дозаправки я потерял сознание от перенапряжения. Очнулся от болезненных тычков в бок.
– Ты живой, три тысячи первый? Ох и видок! Фингалы знатные, зачёт. Поссорился с тюремной женой?
– Каин, чтоб у тебя граната в штанах рванула, – контроль тела вернулся полностью, но засечь сколько часов я не владел собой уже невозможно. – Чего так долго?
С трудом приоткрыв веки, я увидел скалящегося агента и Наташу чуть дальше. Они стояли у трапа небольшого частного самолёта. Готов расцеловать всех и каждого, но руки скованы за спиной. Повернув голову, я едва не упал, пытаясь вырваться из цепких лап конвоира. Меня удерживал за ватник усатый капитан, проводивший пытку. Он сплюнул на снег окурок.
– Жаль, что тебе не понравилось наше гостеприимство. Ты заходи, если что, – сняв наручники, служивый кивнул Наташе. – Он весь ваш.
– Личные вещи?
– Ничего не было, – мужчина с прищуром взглянул на меня. Я нервно сглотнул, ощущая боль в горле, и кивнул. Телефон с несколько пачек долларов не дороже моей свободы.
– Хорошо, что разобрались. Удачного полёта.
Козырнув, капитан отправился к группе людей на снегоходах. А я от всей души желал никогда больше не увидеть его усов. Уральские горы теперь ассоциировались с насморком и “Красной зарёй”.
На борт я поднялся почти сам, лишь немного опираясь на Каина. Напарница тактично молчала, понимая, в каком я состоянии. Пилот отвёл взгляд, открывая шлюз. Внутри самолёт оказался куда больше, чем снаружи: мягкие кресла раскладывающиеся в кровати, дорогая отделка. На столике полно фруктов и напитков, но я сейчас не в том состоянии, чтобы принимать пищу.
– Душевая прямо и направо. Расслабься там, – похоже я действительно плохо выгляжу, раз Каин отключил обычный сволочизм.
Смыть лагерную пыль именно то, что мне сейчас нужно. Запершись в небольшой ванной, я содрал с
– Свали.
– Разве так подобает приветствовать учителя? – он сделал шаг вперед, сквозь струи душа и оказался в опасной близости ко мне. Не будь демон бесплотен, на этом кафеле остались бы лишь его мозги.
– Пошёл ты! Залез в голову и манипулировал! Наплевав на связь ученик — учитель. Больше у тебя нет права так называться.
Меня раздражало, что демон сделал внушение, а я глупо попался. Однако ещё больше злило, что я так не умею. Чёрный человек не учил меня тонкой манипуляции сознанием. Зомбирование — мощная техника, но слишком тяжеловесная и плохо подходящая для ежедневного использования. Если вдуматься, для этого навыка сложно представить иные условия применения, чем закрытая тюрьма. В любом городе мои амбиции по созданию зомби-апокалипсиса пресекли бы достаточно быстро. Мне нужно внушение мыслей и техника постоянного переселения сознания, а учитель явно скрывал знания.
– Права, обязанности — не используй слова, смысл которых не понимаешь. Я уже объяснял причины. Если тебе легче — злись. Можешь считать это наказанием за упущенные леденцы. Вещь, которую ты должен был охранять сильнее собственной жизни!
Переводить тему, как это в духе демона. Однако он прав. В наших сложных отношениях нет места для эмоций. Просто убедился, что со своими трудностями надо справляться самому, ничего нового.
– С нетерпением жду следующего урока, учитель.
– Придётся потерпеть, Нова. Я подготовил сцену, но главные актёры ещё не явились. И раз уж тебе пока нечем заняться, как насчёт… – он наклонился ко мне ближе и глаза опасно сверкнули зелёным. – НАЙТИ МОИ ГРЁБАНЫЕ КОНФЕТЫ!
– Ладно, незачем так орать. Лучше расскажи о дочери, – я думал надавить на него, но Чёрный человек лишь отмахнулся, как от назойливой мухи.
– Прошлое — это ошибка. Иди только вперёд и не оглядывайся назад. Глаза на дорогу, ученик. Помни, у тебя главная роль! Наслаждайся этим, пока ещё способен на чувства.
Демон скрылся в стене, как обычно, оставив больше вопросов, чем ответов. Даже если у меня есть ребенок, настоящее преступление втягивать её в мою жизнь. Шансы выжить у близких ко мне людей стремятся к нулю. Подвергать риску родную кровь я не стану. Вот разберусь с насущными делами, обезопашу себя в новых реалиях, тогда и заскочу в гости. Придётся крохе пока пожить без отца.
Несмотря на разбитое состояние и затяжную простуду, я раскрутил кран холодной воды до предела и встал на колени, погрузившись в медитацию. Мне нужно покопаться в себе. Тело выдержит ещё немного издевательств, а вот разум начинает подводить. Выбрав дорогу приключений, я предполагал, что мир будет активно сопротивляться моим изысканиям. Готов был к любым лишениям и снисхождению окружающих. Сейчас не девяностые годы прошлого века, эпоха повального увлечения мистикой и спиритизмом давно миновала. Но я и предположить не мог насколько придётся измениться.