Оккультист
Шрифт:
Марионетки без всякого приказа начали сминать Макара в объятиях. Коснувшись каждого зомби, я приказал отпустить старика и обновил установку на защиту. Чего им взбрело в голову?
– Хорошо, что ты сам начал этот разговор, Джонни. Ты пришёл за толстяком? Зря. Я заберу разум пухляша силой. И ты позволишь это, без кровопролития.
– С чего бы? – Макар сплюнул на пол кровь. Видимо, зомби перестарались, сжимая его. – Я ещё не твоя марионетка, если не забыл.
– Ты умнее, чем половина людей в этой камере, и пригодишься в сознании. Не мешай мне, Джонни, и мы уйдем отсюда вместе.
Глаза старика увлажнились, а руки задрожали. Убеждать очень легко, когда знаешь сокровенные желания цели. Разведчик мечтал увидеть родную землю перед смертью. Пришлось стать его личным демоном-искусителем, предложив сделку, от которой он не может отказаться. Я быстро учусь, и не только магии.
– Согласен, – ему нелегко далось это решение. – Какой план? И моя роль в нём?
Слишком громко! Каждое его слово эхом боли отдавалось в голове. Даже произнесённое шёпотом. Сжав зубы, я вернул повязку на глаза.
– Обсудим позже, мне нужно поспать. Успокой людей в камере и гаси напряжение.
Я стал отлично врать, постоянная практика способствует. На самом деле, спать не получалось уже два дня. И не только из-за мигрени.
В процессе уничтожения разума я считывал чужие мысли, пропуская их через себя. Сначала это не казалось проблемой, но с каждым новым зомби я сильнее чувствовал моральный груз. Возможно, с этим помог бы Падре, но священник уже отдыхал в лучшем мире. Приходилось справляться самостоятельно и получалось так себе.
Последние заключённые прекрасно понимали, чем всё кончится, и очень не хотели становиться пустыми оболочками. Они часами умоляли о смерти. Мысленно. Я уже с трудом выдерживал то, что творю. Однако останавливаться нельзя. Первые жертвы безмолвно-укоризненно смотрели в пустоту, часто моргая. Их смерть не должна быть напрасной.
Стоило задремать, как чужие мысли нахлынули с новой силой. Видимо, отдохнуть не выйдет. Однако морально терзаться лучше в тёплой ванне, на воле. Я не самый крепкий парень в мире, но окончательно раскиснуть себе не позволю. У меня хватает незаконченных дел.
Толстяк кусался, судя по струйке крови, стекающей на пол. Вот только моим подопечным плевать на боль. Да, они ее чувствовали, но инстинкт самосохранения притуплен. Я могу приказать им шагнуть в огонь, и зомби простоят в пламени, пока не сгорят. Возможно, они будут при этом подвывать, но с места не сдвинутся.
Заставив одного из свободных зомби скинуть матрас на пол, я улегся рядом с толстяком. Раз уж приходится творить гнусности, надо извлечь из этого максимальный опыт. Я экспериментировал с чем только мог: с поверхностью касания, местом, положением тел. Однако все было впустую, процесс по прежнему занимал уйму времени, как я ни старался. Осознавая, что сейчас предстоит, я судорожно выдохнул и положил свою ладонь на трясущуюся шею толстяка.
Как он боялся! Страх изгнал другие мысли и заполнил весь разум. Он был вязким и бесцветным, похожим на мутную воду. Но даже сквозь эту жидкость виднелась интересная жизнь, полная жестокости. Внешне безобидный пухлик оказался ликвидатором: наёмником, специализирующимся на убийстве одиночных целей.
В отличие от астральной проекции, читая чужое сознание, я чувствовал своё тело: головную боль, сонливость, сквозняк, бьющий в спину, и многое другое. Пару раз я вырубался от усталости, но, приходя в себя, продолжал сеанс. Убийца упорно сопротивлялся, но конец уже предрешен.
Это зомбирование оказалось самым долгим и заняло почти двое суток. Еще одного человека я просто не выдержу. Если на свете существует абсолютное зло, тогда то, что я делаю, находится где-то далеко за его гранью. Поднявшись с матраса, размял затекшие мышцы. Можно отпускать, теперь он не причинит мне вреда.
Взяв нового зомби за запястье, я мысленно приказал ему следовать за мной на расстоянии касания, и поплелся к столу. Стараясь не обращать внимания на угрюмых арестантов, сжимающих в бессильной ненависти кулаки. Они слишком сильно хотели меня наказать, я прямо кожей чувствовал их взгляды. Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля. Пора заканчивать этот цирк.
– Друг, подойди, пожалуйста! Да, ты, рыжий здоровяк! – француз был удивительно огромным, под два метра ростом.
Мужчина втянул голову в плечи и пошёл ко мне, будто на казнь. Зря он, не такой уж я изувер. Наверное. Заметив, кого я зову, Макар придвинулся ближе, разогнав остальных арестантов по кроватям. Прямо команда мечты. В которой каждый хочет убить друг друга.
– Ладно, господа. Поезд почти готов. Предлагаю вам билет в последний вагон. Отправление сегодня. Старик уже согласился, дело за тобой, здоровяк.
– Только нам? – задумчиво наклонил голову француз.
Я посмотрел на оставшихся в сознании заключенных и высморкал в рукав темно-зелёные сопли. Тюремный климат никому не идёт на пользу.
– Мне разжевать? Ладно. Почему все побеги провалились? Андроиды смертоносны, но не умнее моих зомби, – на этих словах мужчины поморщились. – Вдумайтесь, ни одного удачного прорыва периметра за десятки лет! Будто охрана заранее расставлена там, где произойдёт инцидент.
– Стукачи, – сплюнул на пол Макар. Немыслимое для арестанта дело — плеваться где живёшь. Это хороший знак. Выходит, старик уже не считает “Красную Зарю” своим домом.
– Правильно. Распространяться о нашем плане и набирать добровольцев не стоит. Если информация попадёт не в те уши, мы не успеем и шага сделать в сторону воли.
– Почему ты нам доверяешь? Может мы продадим тебя?– а здоровяк умён.
– Давно сдали бы, если бы знали кому. Поймите, мужики, у меня нет иллюзий. Я просто не дам вам выбора. В нашей камере временно нет стукачей.