Окликни меня среди теней
Шрифт:
– Двойной заряд из парализатора, - нехотя сказал Русов.
– Они хотели надругаться над нею, но не успели. Джанет так и лежала, одетая, на черном алтаре…
От попытки вспомнить он снова ощутил тошноту и с трудом добавил:
– И все вокруг лежали тоже. Страшная вещь, эти психотронные излучатели.
Грегори помолчал.
– Дай мне… телефон, - наконец сказал он.
– В боковом кармане.
Русов нашел телефон и положил его на колени Грегори. Тот левой рукой набрал несколько цифр, но разговаривать не стал, видимо отправил SMS.
– Поехали, -
– Не отдавай Джанет в госпиталь… Она проспит около суток, но в остальном… без последствий.
Голова упала на грудь, он дышал с хрипом.
Русов взялся за руль и глянул на приборы. Здесь был селектор переключения передач, но стоял в положении «automatic». Тем лучше, Русов с трудом мог соображать.
Он нажал педаль акселератора. Уже привык к бесшумной работе электромотора, и низкий рык мощного двигателя подействовал успокаивающе. Сильные фары далеко освещали дорогу. Грегори постанывал рядом. Скоро впереди показались редкие огни Другого Дола.
Русов хотел объехать церковь Трехликого стороной, но запутался в темных улицах и выехал прямо на нее. Будто та не хотела отпускать. Но вместо того, чтобы нажать на газ, Русов притормозил: что-то не так было с этим сумрачным зданием. Стены розовато лоснились, а в узких как бойницы окнах алел огонь. Резко пахло дымом…
Русов совсем остановился, но видимо зря: у машины сразу возникло два человека. Сердце Русова сделало перебой, однако эти были не в балахонах.
– Кто такие?..
– резко начал один. И вскрикнул: - Да здесь Грегори!
Русов осторожно сказал:
– Я Юджин Русов. Грегори ранен, я везу его в госпиталь.
Грегори приподнял голову.
Это свои… - прохрипел он.
– Оставь меня и уезжай… скорее.
Из темноты появилось еще несколько людей, сиденье с Грегори выдвинули, и раненого бережно посадили на сложенную куртку. Один человек придерживал его, а другой стал вызывать скорую. Русов посмотрел на Джанет: та сидела с откинутой головой, и по лицу порхали красные отсветы, словно огромная птица била рядом багровыми крыльями.
Русов обернулся.
Церковь Трехликого перестала быть зданием и превратилась в чудовищный огненный цветок среди темноты. Изо всех окон хлестало пламя, с гудением вздымалось к шпилям и охватывало их жуткими колеблющимися лепестками.
Издали донесся вой - то ли пожарная сирена, то ли скорая помощь. Русов поспешил забраться в «Черный ровер» и повел машину прочь от пылающего здания. Но и на тихих темных улицах в окнах домов тревожно мигали багровые отсветы.
На выезде из города Русов остановился у заправки. Прошмыгнул в туалет и поглядел в зеркало: весь заляпан кровью, волосы растрепаны, в глазах сумасшедший блеск. Он умылся и кое-как привел одежду в порядок. Выйдя, подогнал машину к колонке и залил бак доверху. Заплатив сонному негру, немного отъехал и остановился на обочине. В сумке отыскал плед и, поудобнее устроив Джанет, укрыл ее. Некоторое время сидел, стиснув зубы и глядя в темноту.
Потом снова завел двигатель (тот сумрачно зарычал, словно проснувшийся пес) и тронул машину. Впереди белела дорога на запад. Русов глянул в зеркало заднего вида: красные сполохи все еще озаряли низкие облака над Другим Долом. Перевел взгляд вперед.
В свете фар навстречу неслись снежинки, словно пытаясь заградить ему путь.
9. Джанет
Путь Русова лежал на запад, к великой североамериканской реке Миссисипи. Там ему предстояло повернуть и двигаться вдоль ее берегов к канадской границе… Длинная дорога, извилистая дорога, узкая дорога на глубокий север. Более короткий путь через Детройт был закрыт.
По прямой до Миссисипи было менее двухсот миль, но из-за Темной зоны, протянувшейся на юго-запад от Чикаго, путь удлинялся вдвое. Местами дорога была плохой, и Русову приходилось ехать медленно.
Темно и пустынно было на этой дороге. Русов миновал несколько спящих городков, но не встретил ни машины, ни человека. Словно непроглядная тьма ночей прошлого, когда люди не знали электрического света, вернулась на Землю. Не в силах бороться с этой темнотой, спали поля, спали города, спала Джанет на заднем сиденье. Только Русов упорно вглядывался в дорогу, да гудел его единственный союзник - мощный мотор.
Мрак отступал перед ними, но не уходил совсем.
На хороших участках Русов увеличивал скорость, на развилках приходилось тормозить. Дорожных указателей почти не было, и выручал только навигационный дисплей. Карта Грегори оказалась неточна, и Русов несколько раз сбивался с пути, но яркая точка, обозначающая местоположение автомобиля, неуклонно двигалась к Миссисипи. Через несколько часов Русову стало казаться, что уже целую вечность борется с непроглядной тьмой, и силы его были на исходе.
Но первой не выдержала темнота. После широкой реки, тускло блеснувшей под мостом, по небу понемногу разлился серый полусвет, а потом в зеркале заднего вида Русов увидел красное зарево. На этот раз оно возвещало восход солнца.
Наконец показался первый городок, отмеченный Грегори крестиком безопасности. Русов увидел на окраине мотель и, получив от сонной хозяйки ключ от номера, подогнал машину к крыльцу. Джанет крепко спала и только захныкала, когда Русов попытался ее разбудить. Пришлось вносить на руках, предварительно открыв входную дверь.
«В четвертый раз», - подсчитал Русов.
Он повозился, вытаскивая спящую Джанет из автомобиля, но дальше ее тяжесть показалась необременительной.
«Накачал мускулы на складе», - усмехнулся он, укладывая Джанет на широкую кровать.
Потом сходил закрыть машину, запер за собой дверь номера и в замешательстве поглядел на Джанет: не спать же ей одетой? Он встал на колени, снял с ее ног сапожки. Поколебавшись, стянул джинсы и стыдливо поправил трусики. Кофту и блузку снять оказалось сложнее: пришлось усадить Джанет и, придерживая за плечи, действовать одной рукой. Наконец справился и с этим.