Окно Аракнида

Чарльз Л. Харнесс

Окно Аракнида

Перевод с английского Белоголова А.Б.

Археология 411

Каждое утро, в течение многих лет, сразу после того, как он выключал будильник, и был ли он в кампусе или в поле, профессор Шпейдель позволял себе краткий мечтательный момент.

Он представлял себе список имен:

Жан Шампольон, Розеттский камень, 1822.

Сэр Генри Лейард, Ниневия, 1845.

Генрих Шлиман, Троя, 1870.

Сэр Флиндерс Петри, Египет, 1880.

Сэр Артур Эванс, Кносс, 1900.

Сэр Леонард Вулли, Ур, 1922.

Достопочтенный Жак Дерен, Феррия, 2095.

ДОКТОР РЕЙТЕР ШПЕЙДЕЛЬ, Аракния, 21…

Да!

У него могут быть

сомнения и оговорки по поводу некоторых вещей. Он сомневался, что земной каменный век прекратился, а бронзовый век резко начался в 2000 году до нашей эры. Он сомневался, что Египет был старше Шумера. Он сомневался, что города майя погибли из-за истощения местной почвы. Но было одно, что он знал наверняка и в чем не сомневался. И именно ему, и только ему одному, было суждено открыть домашнюю цивилизацию неуловимых Аракнидов. Имя Шпейделя будет внесено в зал славы вместе с другими великими археологами. И от этой славы придет большое влияние и власть, и деньги. Он махнет рукой, и десятки помощников соберут прекрасно иллюстрированные тексты об Аракнии. На стереофоническом фронтисписе он будет скромно опираться на лопату рядом с целым куском изящнейшей аракнидской скульптуры, выполненной, несомненно, из алебастра. Статуя должна будет стоять на черной бархатной скатерти, расстеленной на том самом месте, где ее вытащат из раскопок. Он будет улыбаться. Это будет слабая, очень мудрая, очень уверенная улыбка.

Все было ясно, кроме даты. Сегодня утром, когда он медленно поднялся с раскладушки и стал искать свои тапочки, у него было предчувствие, что он сделает это текущим летом. У него была хорошая группа на этом полевом семинаре. Одно или два исключения; конечно, такие, как у него всегда были в группе такого размера. Но по большому счету, большинство были компетентны. Через пару недель он закончит раскопки здесь, на базовой линии, и пошлет несколько поисковых отрядов в другие вероятные места, где уже были найдены артефакты Аракнидов. Они знали, что искать. Где-то на этой, очень похожей на Землю, планете Феррия находились руины города с настолько развитой технологией, что они посетили все отдаленные солнечные системы местного звездного скопления более трех тысяч лет назад. Но потом, совершенно внезапно, они исчезли, почти без следа.

Это должно было произойти в этом году. Ему семьдесят лет. Департамент собирался отправить его в отставку. Лак-Кер, глава департамента, сказал ему об этом за несколько месяцев до экспедиции. — Нет никаких шансов вам остаться после этого, Шпейдель. В бюджете ничего нет. Извините.

— Но что, если я найду Аракнию в этом путешествии?

— Нет. Ответ все тот же. Во-первых, нет такой вещи, как Аракния. Во-вторых, даже если бы и была, все равно остается вопрос бюджета. В-третьих, вам семьдесят лет.

Ну, не важно. Он тут же написал во все фонды и музеи. Где-то должно быть место для него. Но ответы возвращались один за другим, и каждый из них был ударом ниже пояса. Каждые несколько дней он получал еще один ответ. «Наш штат на предстоящий сезон заполнен».

Боже, это был ад — становиться старым. Тридцать лет назад, когда ему еще только предстояло написать первое издание «Сравнительной археологии», он получил дюжину предложений, когда завершил свою первую экспедицию. Конечно, надежда еще оставалась. Он еще не получил известий от «Интерстеллар Джиографик». Они финансировали Дерена, первооткрывателя этой планеты, пятьдесят лет назад. Он должен получить от них сообщение в любой день. Он дал им три предложения разного масштаба и стоимости, все они были направлены на поиски затерянного города. Третье и самое дешевое предложение состояло в том, чтобы просто запустить орбитальный спутник, чтобы сделать комбинированное фото-гидролокационное сканирование всей планеты с компьютерным увеличением. «Джиографик» была его последней надеждой.

Он включил свет в палатке,

быстро побрился, оделся и достал свои записи для утренней лекции. Через несколько минут двойные солнца Алгола вспыхнули над горизонтом, как ядерный взрыв. С другой стороны лагерной улицы было слышно, как началась болтовня. Почему молодые люди так шумят?

Молодежь, казалось, чувствовала себя обязанной шуметь день и ночь. С сигналом отбоя, когда здравомыслящие люди должны были готовиться ко сну, лагерь получал новый прилив энергии. Ночь приносила гитары, концерты, певцов и две луны. Одна большая луна и одна маленькая луна, прыгая и танцуя, вращалась вокруг большой луны. И там было хихиканье, музыка и вальс на лужайке в течение нескольких часов, вероятно, с алкоголем. Ночью он плотно застегивал полог палатки и отказывался осведомляться, что там происходит. Бог знает, что они там делали. Но утром они выглядели свежими и яркими. Вот, что было важно. Ему было все равно, чем они занимаются, лишь бы они были готовы к еще одному плодотворному дню работы на раскопках.

Они заставили его вспомнить его собственные студенческие годы. Он думал о девушках, пиве и застольных песнях. Почему он никогда не женился? Он слишком много времени проводил в поле. Было бы неправильно просить женщину разделить с ним тяжелую жизнь на раскопках. И все же, эти молодые люди сегодня... В группах, которые он приводил сюда из года в год, было много девушек. И несколько супружеских пар. Например, Торины. Девушки, казалось, не возражали против лишенной комфорта жизни. Но, конечно, они изменятся, когда начнут появляться дети. Нет, археология — жизнь не для женщины.

Он задумался о том, как одеваются молодые женщины. Выцветшие синие джинсы туго обтягивали их ягодицы. В его поколении этого бы никогда не сделали. В его студенческие годы девушки в поле носили платья. Как правило, хаки. Иногда, возможно, юбки с разрезом. Времена изменились, а он — нет. Значит ли это, что он действительно стареет? Он должен что-то найти в этой поездке. Не то чтобы это помогло ему в Университете. Следующим летом на курсе будет другой преподаватель, что бы ни случилось. Очень плохо. Он водил сюда группу уже двенадцать лет.

Археология 411. Раскопки на Феррии. Обследование артефактов. Изучение параллельной эволюции Аракнидско-Льяноанской культуры. Три учебных занятия в неделю в течение семестра.

Аракния, где ты?

Он слышал молодые голоса в столовой палатке, в полукилометре от него. О чем они говорили? О нем? Возможно.

Он знал, как они его зовут между собой. Всадник-паук. Они считали его маньяком. Что ж, возможно, так оно и было. Это был единственный способ сделать себе имя в этой области. Возможно, он был похож на капитана Ахава в поисках большого белого кита. Он видел добро и зло только с точки зрения того, что помогало или мешало его поискам легендарной Аракнии. Это допускало кристально чистую мораль. Иногда он просыпался ночью в холодном поту, и ему снилось, что он умер еще до того, как нашел город. Завладеть навязчивой идеей и никогда ее не отпускать. Именно так поступали и другие. И он тоже.

Он мрачно улыбнулся. Пусть они щебечут и болтают, если это то, что они должны делать. Только бы сегодня они нашли один-два артефакта.

Он посмотрел на лагерную улицу. По ту сторону небольшой долины и среди невысоких холмов виднелись разбросанные здания горной компании «Вольфрам Майнинг». Главный инженер учился у него много лет назад. Вчера вечером они вместе сели ужинать в столовой рудника. Инженер сочувственно отнесся к проблемам профессора. — Профессор, все, что вам нужно, это найти этот город, и тогда у вас будет столько славы, что каждый фонд на Земле будет искать вас. Может быть, вы копаете недостаточно быстро. Может вам стоит одолжить один из моих бластаваторов на пару дней. Проходит сквозь твердый камень, как сквозь масло.