Окно в Париж для двоих

Романова Галина Владимировна

— Ну не знаю я! — воскликнул Гарик Прокофьев, выходя на улицу следом за ней. — Знать бы все ответы…

Они как раз дошли до его иномарки, когда за крайними домами показались две милицейские машины.

— О, вот и наши, — проговорил он и вздохнул с печалью. — Хотя уже и не наши как бы.

Друг Иван Мазурин выскочил из милицейского «уазика» первым. Подошел к ним, внимательно оглядев Дарью, поздоровался с обоими. Кивком указал на дом и спросил:

— Там?

— Там, — кивнул Гарик, потихоньку из-за плеча друга рассматривая вновь прибывших. — Знают про меня?

— Знают, — коротко кивнул Мазурин. — Не переживай. Все под контролем. Что

нарыть удалось, говори мне. Там-то слушать не станут.

Гарик Прокофьев неожиданно разнервничался. Очень уж не хотелось ему говорить о своих соображениях при Даше. Ей могло что-то не понравиться. Правильнее, могло не понравиться все из того, что он скажет. Но и отсылать ее теперь, когда она стояла бок о бок с ним, тоже было неудобно. Пришлось говорить…

Первое, что пришло ему на ум, когда он осматривал при скудном освещении труп молодой женщины, — это было то, что умерла она не здесь. Почему так подумал? Да потому что нигде ни единого следа крови. Разве могло такое быть при том, что ей перерезали горло? Нет, конечно. Где-то да брызнуло бы. Крови не было ни в сенцах, ни в комнате, а вот на крыльце…

На крыльце он обнаружил три затертых пятна характерного бурого цвета. Получается, что…

Дальше…

Оглядев все вокруг дома, Прокофьев обнаружил в одном месте сильно примятый бурьян. Примят он был так, как будто что-то в том месте тащили волоком. И редкий снежок, чуть припорошивший землю, не смог прикрыть характерных изломов сухих стеблей.

Потом…

Со слов соседей, единственных обитателей здешних мест, этот необитаемый дом в последнее время стал весьма обитаем.

Приезжал вроде бы сам хозяин на собственной машине. Приезжал с молодой, красивой, длинноногой девушкой. Девушка выходила из машины, а вот хозяин нет. Не видели его старики. Машина потом каким-то странным образом оказалась в гараже, а вот хозяин пропал, как в воду канул. А девушка по описаниям очень подходит под описание того трупа, что разлагается теперь в подполе.

Приезжала также жена хозяина. Приезжала на крутой машине с красивым, статным молодцем — именно так отрекомендовали его старики. Печалилась чему-то и печаль свою топила в поцелуе с этим молодцем.

— Пока все, — через силу выдавил Гарик Прокофьев, боясь поднимать взгляд на помертвевшую Дарью.

— Интересно… — задумчиво обронил Мазурин, пожал руку другу и попросил: — Ты уезжай пока, Прокопий. Мы тут сами пока. Потом созвонимся, и я поделюсь с тобой тем, что наши нароют. Что эксперт скажет, и все такое. Давай. До встречи…

Он повернулся к ним спиной и пошел к загородке, где курили и вполголоса переговаривались его коллеги. Тут же паслись и Щукины, вызвавшиеся стать понятыми.

— Пойдешь туда? — спросил Гарик, испытывая жуткую неловкость.

Ну почему все должно было оказаться именно так? Почему именно она — сестра этого Алексея Коновалова, который, судя по всему, укокошил свою подружку и смылся с деньгами в неизвестном направлении? Почему обязательно ее брат оказался вором и убийцей, причем с отягчающими вину обстоятельствами?

— Нет, не пойду, — еле выдавила из себя Даша.

— Ты же хозяйка, — удивился Гарик.

— Не пойду все равно, — заупрямилась она. — Пускай Варьку вызывают. Она сюда дорогу уже знает. Не пойду. Поехали.

Пока она еще с ним более или менее нормально разговаривала, Гарик решил ни на чем не настаивать.

Они загрузились в машину и поехали. Всю дорогу снова молчали. Даша измучилась вся в своих страданиях. Гарик измучился от того, что она страдает. Ее он больше не подозревал ни в чем. Она не могла быть сообщницей своего брата. Не могла, и все! Кому хочется, пускай доказывают обратное. Он не станет. Он просто станет искать убийцу и похитителя денег. И вот еще что особенно не давало ему покоя…

Почему вторая жертва убита именно таким способом, каким любил расправляться со своими жертвами Верестов Илья Сергеевич? Почему не выстрел в сердце? Почему не нож в спину, не в сердце? Почему опять, как и в случае с погибшей Валентиной Пыхиной, было перерезано горло?! И так ли уж мертв Верестов, как это представили медицинские свидетельства из той тюрьмы, где он отбывал срок наказания?..

Глава 12

Татьяна ворвалась к ней в квартиру, когда Гарик уже дожаривал картошку на ее кухне. Сам вызвался. Она не протестовала. После обнаруженного трупа в загородном доме ей было жутко от всего. От одиноких тоскливых стен. От пасмурного неба, по вечернему сгущающего темноту за окном. Даже в прозаичном звоне капель о кухонную раковину ей слышалось что-то зловещее.

К тому же пускай уж лучше рядом будет этот Гарик Прокофьев, чем Королев. А он был бы рядом непременно. Ведь не успели подняться на этаж, как он тут же выскочил из-за своей двери, будто черт из табакерки.

Уставился на две макушки, мелькающие меж лестничных перил. Дождался, пока Даша с Прокофьевым предстанут пред его очами, сухо поздоровался и объяснил совершенно не к месту, тронув коленом мешок с мусором:

— А я вот мусор собрался отнести. Здрассте…

— Привет, Володя, — пробормотала она и прошла мимо, чувствуя за спиной какое-то движение.

Это Королев здоровался с Прокофьевым за руку.

Даша чувствовала такое опустошение, что не стала излишне заморачиваться на том, как именно смотрел на нее Королев, когда увидел их. Смотрел страшно, стоит отметить. Взгляд надломленный какой-то, с желчной болью, страхом, обидой, осуждением. И еще черт знает что мелькало в тот момент в его глазах.

До того ли ей было? Такую десятицветную эмоциональную радугу ей теперь не выдержать, ослепнет просто.

Да и уж если совершенно не лукавить, без Прокофьева ей было бы по-настоящему страшно. Он все же профессионал. Он не станет, как Королев, стенать и охать. Он постарается все объяснить ей. Причем щадить станет. Это она уже почувствовала. Видела, как мучился он, рассказывая Мазурину всю правду о проведенном им досмотре и работе со свидетелем…

— Дашка! Дашка, я пропала!!! — взвыла Татьяна, вваливаясь к ней в квартиру и почти падая на колени.

Если бы не вцепилась в край ее свитера, точно упала бы на пол.

— Что случилось? — спросила Даша, совершенно не удивившись.

Удивить ее теперь было бы непросто. Такого сегодня насмотрелась, такого наслушалась!

Надо же, у Варьки любовник! А притворщица какая, в обморок падала, истерики закатывала Лешке, ревновала до посинения и все обвиняла и обвиняла его. А сама…

— Случилось!!! Случилось!!! Мне падла Хромой счетчик включил! Сегодня прислал ко мне парламентеров. Те ввалились в кабинет и с наглыми красными от перепоя рожами стали мне угрожать! Мне!!! Угрожать!!! — Татьяна зарыдала в голос, мешковато поднялась, выпрямившись во весь рост, и сделала два шага на кухню. — Выпить нету, Дашка?! Выпить мне надо!!! Подвел меня под монастырь братец твой, мать бы его… Теперь мне кранты по полной программе! И под бандитами, и под ментами, блин!!!