Окно в Полночь
Шрифт:
Сверившись с картой, я провела Сайела лабиринтом узких улочек, меж понастроенных где попало старых хрущевок и новых «свечек». И, выйдя на широкий проспект, вернулась к прежним мыслям. И смотрела на украшенные елками, мишурой и шариками витрины бутиков, а видела подвал… и тень. Марионеточные нити и потусторонние глаза. И снова возвращалась мысленно в тот вечер. Рука, сжимающая горло. Удушье, оцепенение и темнота в глазах. И такой сладкий глоток воздуха после… Мог ли он что-то со мной сделать?.. Если бы я видела… А ведь…
— Ты видел, — сказала тихо.
— Не все, — ответил Сайел резко. — И если ты
Я недоверчиво покосилась на саламандра, но уточнять не стала. Уцепилась крепче за его надежный локоть и вспомнила вчерашнюю лекцию. На которой мне доходчиво объяснили разницу между низшими, высшими и теми, кто посередине.
У низших есть только силовая оболочка, и им, паразитам, для нормальной жизнедеятельности нужны чужой дух и чужое тело. Поэтому мой птеродактиль постоянно спит на батарее и больше ни на что не способен. Хотя если его «подселить», то он поделится с «сожителем» силой. Не знаю, какой — у каждого она своя, но главное — он будет стеречь «дом». И от вирусов, и от депрессий, и от конкурентов.
У серединных две оболочки — силовая и духовная. Им либо к экстрасенсам являться и призраками вещать, либо тело подавай. Убиваются, кстати, вместе с телом. Обычно. Оболочки вроде друг от друга неотделимые. Но зеленая сущность как-то «поделилась», и ее дух, отлетев в мир иной, свою силовую оболочку прицепил ко мне. Сайел сказал, что нити перетрутся быстро, силовая оболочка приобретет форму, и поселится у меня на батарее второй птеродактиль — зеленый. А до тех пор возможны гости. Ибо дух будет тянуть к собственной силе. И он начнет шастать туда-сюда. Но тело без отчекрыженной силы вроде как занять не сможет.
А у высших одна духовная оболочка и две силовые. И вот они-то могут пожертвовать одной силовой, прицепив ее к человеку маячком в случае непредвиденной «смерти». И став серединным. И занять тело. Или отвязать вторую оболочку от человека и снова ее занять, получив маломатериальное тело и став самим собой. Круче только яйца, да.
И интуиция подсказывала: саламандр лукавил, говоря, будто не в курсе ритуалов. Наверно, пугать не хотел. Ибо меня перманентно беспокоил животрепещущий вопрос. А вдруг на мое тело кто позарится? А с сущностями так близко общаться не хочется ни разу. Хотя двое, один огненный, а второй — зеленый, прицепились. И я… Ладно, в душе я этому рада. И первому, и второму. Хоть и не знаю, чем подобное «соседство» чревато. И понимаю, что не вернется, что это — чужеродная сущность, но… Но. М-да. Мне лишь бы что-нибудь придумывать…
К психушке мы подошли в молчании. Двухэтажное здание, спрятанное в небольшом парке, серый кирпич и низкие окна с решетками. И никаких заборов. Алька говорила, больница вроде частная, персонал — самый лучший, и кого попало сюда не берут. Только тихих и безопасных психов. Мы гуськом прошли по узкой тропинке, и первым, кого я увидела на высоком крыльце, был… мозгоправ. Тот, который мне у кофейни деликатное предложение сделал и визитку вручил. Она, кстати, до сих пор в кармане шубы болтается.
— Привет! Вы ко мне? — мозгоправ взъерошил буйные седые кудри и лучезарно улыбнулся. — Увы, так не вовремя!
— Мы по делу, — сварливо отозвался Сайел. И заметно напрягся.
— Жаль, — огорчился мужик. — Я вас ждал… Может, завтра? У меня есть «окно» вечером.
— Так ведь первое января… — удивилась я. — Какие же консультации?
— Заодно и похмельный синдром сниму, — не растерялся он. — Записать на прием? Простите, не расслышал, как вас зовут…
Во молодец, на каждом шагу бизнес продвигает! Я прищурилась на мужика. В прошлый раз не обратила внимания, а теперь смотрю на него, и кажется, что мы и до кафе встречались. Очень лицо знакомое.
— Так как вас записать? — переспросил мужик нетерпеливо.
— Я вам позвоню, — пообещала нейтрально. — Но точно не завтра.
— Хорошо, я на второе число время оставлю, — мозгоправ подмигнул. — Но если завтра соберетесь… С наступающим, молодые люди!
И, сунув руки в карманы расстегнутой дубленки, бодро сбежал вниз по ступенькам. Еще один с подогревом… Неприятное предчувствие сжало сердце. Еще один с подогревом?.. Я быстро оглянулась, внимательно присмотрелась к уходящему мозгоправу, и на секунду почудилось, что…
— Да, — тихо подтвердил саламандр. — В нем сущность. Низшая, паразит. Серединных невозможно распознать, пока они не используют силу. А низшие в чужом теле видны всем. Какого он цвета?
— З-зеленый… кажется, — ответила с запинкой. На прямой спине уходящего, между лопаток, обозначилось тусклое свечение.
— Серо-зеленый, — дополнил Сайел.
— А почему раньше не видела?.. — я потрясенно переводила взгляд с мозгоправа на своего спутника и обратно. И сущность на спине удаляющегося мужчины проступала все четче.
— Потому что не смотрела, — усмехнулся саламандр. — Витала в облаках и не видела дальше своего носа. А теперь страшно. Ты боишься напороться на новый «сюрприз» и смотришь. И присматриваешься. И начинаешь ощущать. А затем и видеть.
Тропинка свернула влево, и мозгоправ скрылся за раскидистой елкой.
— Это хорошо, — мой собеседник ободряюще улыбнулся. — Это часть дара писца. Вы всегда умели общаться не только с теми, кого спасаете сами, но и с теми, кого спасают другие. Даже с «подселенными». Страшно?
— Не особо, — я не покривила душой. — Скорее, неожиданно.
Саламандр взял меня под руку и вкрадчиво уточнил:
— Надеюсь, ты понимаешь, что встречаться с ним не стоит?
Я покладисто кивнула. А про себя подумала, что наверняка стоит, причем прямо завтра. Я даже похмельный синдром ради этого изобразить готова. И заплатить, сколько скажет. Правда, сначала одну догадку проверю. Вернее, сначала — к деду, а потом — догадка. И если догадка подтвердится…
Мы поднялись по ступенькам, и Сайел галантно открыл дверь. Я зашла в просторный вестибюль и насторожилась. Но психов не приметила. Чистота. Шторки. Пальмы. Стол с искусственной елочкой и горой папок. Зевающая дежурная за столом. На тучном теле — синий медицинский халат, на шее — толстая голубая мишура, на голове — синий же колпак с белыми косичками и надписью «Хочу Деда Мороза!». Сонные глаза из-за стекол очков смотрели грустно.