Око Дракона
Шрифт:
Часом позже, едва высохнув, и даже не переодеваясь, лишь натянув шорты, они уже сидели в маленькой таверне, расположенной на сваях над водой на окраине Элунды.
Запах жареной рыбы заставлял их сглатывать слюну.
Они заказали, конечно же, «рыбную тарелку», — рыбное ассорти, овощные котлетки из баклажана а еще — большой греческий салат в одной огромной тарелке, и, конечно, рецину, местное белое вино.
Они пробовали выговорить по-гречески «мелидзанокефтедес», — так назывались эти баклажановые котлетки, — но ни у кого из них это решительно не получалось, даже у Валентина, который
— Ее что, из деревьев гонят?
— Да это просто привкус смолы и трав со специями. Местная достопримечательность. Стоит попробовать.
— Что-то в этом есть, — заметил Валентин, причмокивая с видом знатока.
Валдису для прояснения своих ощущений потребовалось несколько раз наполнять стаканчик. Благо, бутылка была большой и давала возможность для этих содержательных исследований.
Друзья любовались заливом, разнокалиберными лодчонками, качающимися, как чайки, у берега, вздымающимися вверх горными террасами, перетекающими в почти безлесые коричневатые вершины холмов, на которых покоились мягкие сероватые облака, походившие на сгустки дыма.
Кофе было отменным. Море — удивительно спокойным. И все же Иванка чувствовала себя как разведчик на чужой земле, где нельзя расслабляться, даже если все вокруг так безоблачно.
Вот такая вот Иванка: собранная, как бегун на старте, как игрок в казино перед решающей ставкой, — была Валентину более понятна и знакома, чем страдающая от сердечных переживаний меланхоличная особа, какой показалась ему утром.
— Кстати, помнится, вчера мы говорили о майя? Так ты на самом деле знаешь, куда ушли эти ребята? — спросил он.
Иванка устроилась поудобнее, развернув свое деревянное кресло лицом к воде:
— Я вдруг пришла к выводу, что жрецы майя, хранители достижений их необыкновенной цивилизации и огромных знаний, — просто-напросто ушли …в другой мир. Можно его назвать «параллельным», или «иным миром», — как вам угодно. Они вовсе не погибли.
— То есть, выполнили свою функцию на земле…
— Это для нас они погибли, — вдруг вступил в разговор казавшийся до этого разомлевшим от сытной греческой кухни, Гуруджи. — И остались на этой земле одни только варвары. Хоть и якобы цивилизованные.
— За что ж ты нас всех так жестоко? — улыбнулся Валентин.
— За то, что мы отреклись от наследия предков, — Гуруджи понизил голос, подозрительно оглядываясь на официантов, — от язычества. Оно несло в себе много знаний из нашего прошлого. Нельзя так жестко прерывать традиции, как получилось во время введения христианства.
— Молодец, Гуруджи! — восхищенно подхватила Иванка. — Не думала, что ты такой продвинутый. Прости, что ошибалась. А почему ты все шепотом?
— Не знаю, — Гуруджи еще раз подозрительно оглядел немногочисленную публику в зале таверны, официанта, приближавшегося к ним с подносом.
— Это вам, — с радостной улыбкой подошедший к ним официант
— Простите, — удивился Валентин, который еще не встретил здесь ни одного банкомата и боялся, что не хватит наличных, — мы этого не заказывали.
Но официант, видимо, не слишком хорошо знавший иностранные языки, только радостно покачивал головой, сделал несколько приглашающих жестов и быстро умчался.
Иванка пнула Валентина под столом ногой.
— Расслабься. Это от хозяина, здесь это бесплатно.
Они со вздохом глядели на это великолепие, но есть уже совсем не хотелось.
Гуруджи даже икнул от бессилия. Но потом извлек из заднего кармана шортов скомканный целлофановый пакет и быстро перегрузил туда содержимое этих двух тарелок. С облегчением вздохнул.
— Ну, теперь можем идти.
Они не спеша, ведя за собой велосипеды, двинулись вверх по улочкам поселка, похожим на каскад лестниц, взмывающих верх.
— Я вот тоже когда-то размышлял, почему пропала такая мощная цивилизация тех самых древних греков, которых мы называем «эллинами», — сказал Гуруджи, — И, например, их религии, — культ Аполлона, и Гермеса Трисмегиста… Куда это все пропало?
— «Я существую и действую во всех трёх планах бытия (В эонах Творца, Святого Духа, а также в мире материи.) и владею мудростью всей вселенной!», — Валентин процитировал древнего философа. — «Вот почему имя Моё — Гермес Триждырождённый»
— Да, вы молодцы, а мне пока только майя и пришли в голову… Действительно, если поразмыслить… — Иванка задумалась, — можно еще вспомнить и Пифагора. Ведь он, кстати, родился недалеко отсюда, на одном из ближайших островков.
— «Если же среди людей заблуждение возьмёт верх над правдой — мудрый отходит и ждёт воцарения истины снова», — не смог промолчать Валентин.
— А еще он учил о бессмертии душ и их постепенном совершенствовании в ряду воплощений, вот так, — добавил Гуруджи, тоже припомнив что-то из биографии великого грека. — И также он ездил в Египет, чтобы постигать тайные знания египетских жрецов, закрытые для простых смертных и, тем более, для чужестранцев.
— Но ведь и те же египетские жрецы тоже впоследствии исчезли невесть куда, не удержав власть — резонно заметил Валентин.
— Туда же, куда и майя, — коротко ответила Иванка. — Они были слишком умны, чтоб погибнуть…
— В другой, параллельный мир?
— И почему-то все развитые цивилизации заканчивали одним и тем же: всегда приходили очень примитивные люди (или силы), и все это разрушали?… — грустно заключил Валентин.
— Это тут, на зем… — начала Иванка, но вдруг замолкла на полуслове, потому что за очередным поворотом этой улицы-лестницы перед друзьями внезапно открылась невиданной красоты бухта.
— Ох, — только и смогли произнести они хором.
За поселком открывалась панорама, — необыкновенной красоты озеро со вздымающимися, просто взлетающими вверх темными мощными скалами и холмами, и на этом фоне над берегом необыкновенно красивого озера словно парил белый город, который будто взлетел над темным берегом голубого озерца, и многочисленными террасами, достигая самых вершин холмов.