Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
– Заблудились? – поинтересовался он, еще не начав тревожиться. Водитель не ответил и поглядел в зеркальце заднего вида. Николай оглянулся: за ними ехал черный «мерседес». В Столице были сотни таких машин, но Лунин уже не верил в совпадения. Незаметно придвинув рюкзак, он стал развязывать тесемки. Рука уже нащупала кобуру браунинга, когда водитель внезапно обернулся и ткнул в лицо Николая маленьким ярко раскрашенным баллончиком. Келюс вдохнул дурманящий запах, попытался выхватить пистолет, но рука бессильно скользнула вниз.
Виктор Ухтомский сидел в большом светлом кабинете на втором этаже старинного особняка в самом центре Столицы и пытался подружиться с персональный компьютером. В гимназии Виктор имел «отлично» по математике, однако компьютер там, к сожалению, не изучали. А между тем, приказ был ясен. Командир (для конспирации – «шеф»), подполковник Плотников, дал задание освоить компьютер в трехдневный срок. Виктор вновь и вновь пытался нажимать нужные клавиши на клавиатуре, но экран то издевательски мигал, то вообще становился черным, и князь в который уже раз мечтал оказаться на передовой перед вражескими пулеметами. Когда в очередной раз пришлось нажать на «reset», штабс-капитан, обозвав компьютер «большевистской сволочью», встал и, временно признав поражение, закурил. Он давно бы подал рапорт с просьбой отправить его в часть, если бы не дело, которым здесь занимался. А ради этого Виктор был готов бороться один на один даже с компьютером.
Ухтомский затушил окурок в фирменной пепельнице «Чинзано» и взялся за самоучитель. Он вспомнил, как в команде вольноопределяющихся пришлось самостоятельно осваивать пулемет «максим», и был вынужден признать, что с пулеметом было не в пример проще. По крайней мере «максим» не пищал так противно и не имел наглости утверждать, что программа, видите, выполнила недопустимую работу!
Внезапно в дверь постучали. Посетители редко заходили в офис, Мик предпочитал вести переговоры, как он выражался, «на нейтральной территории», и Ухтомский решил, что кто-то в очередной раз то ошибся дверью. Он крикнул: «Войдите!» – и поневоле удивился. На пороге стоял высокий старик в длинном, не по погоде плаще. Русая, с проседью борода падала на грудь, светлые глаза смотрели строго и, как показалось Ухтомскому, очень печально.
– Добрый день, – несколько растерялся Виктор, вставая и пододвигая нежданному гостю стул. – Располагайтесь, пожалуйста...
Он хотел по привычке прибавить «сударь», но вдруг его осенило, и он добавил «батюшка».
Старик кивнул, но садиться не стал.
– Здравствуй, князь Виктор, – негромко проговорил он. – Михаил Николаев, сын Плотников, здесь ли?
– Он... должен скоро быть, батюшка, – заспешил Ухтомский, пытаясь сообразить, откуда старик может знать его имя, а тем более титул, которого в последнее время князь начал стесняться.
– Не зови меня так, князь. Не служу я ныне. Зови, как родители прозвали – Варфоломеем Кирилловичем.
– Вы Варфоломей Кириллович? – удивился Ухтомский, слышавший от Мика о таинственном старике. – Вы ведь знаете господина Лунина...
Гость кивнул. Несколько мгновений он молчал, о чем-то размышляя, наконец вздохнул.
– Мнил, Михаила застану. Однако ж, дело неотступное. Поможешь ли, князь?
– К-конечно. Чем могу?
– В беде Николай, – Варфоломей Кириллович нахмурился. – Сам помочь не могу, не в моей власти... Возьмешься ли?
– Господин Лунин в Столице? – Ухтомский уже доставал из ящика стола наган. – Он должен был телефонировать...
– По Тверской поедешь, на полночь, к Химкам. Там станция дороги подземной, где ристалище водное. Оттуда направо.
– Да-да, сейчас, – кивнул Виктор, доставая ключи от дремлющей у подъезда «лады». – А что с Николаем Андреевичем?
Старик покачал головой.
– Объяснять мешкотно. Сам увидишь, а увидишь, не теряйся, о пращуре своем вспомни. Оружие не бери, иное там нужно. Иногда и слово разит.
– Как? – Виктор поглядел на револьвер. – Все-таки надежнее...
– Не бери! – повторил Варфоломей Кириллович, и Ухтомский послушно спрятал наган. – Благословляю тебя, князь Виктор!
Старик широко перекрестил Ухтомского, затем секунду помедлил.
– Смел ты и честен, потому скажу. Будешь жить долго и славен станешь среди людей. Но не упокоиться тебе в родной земле. Прощай!..
Варфоломей Кириллович кивнул и вышел из комнаты. Ухтомский растерянно постоял секунду, затем выбежал в коридор, но старика уже не было. Он секунду подождал, вернулся в комнату, схватил со стола ключи, немного подумав, вновь достал наган и побежал вниз по ступенькам.
Машину Виктор водил неплохо (у его отца был в Петербурге собственный гараж), но совершенно не знал правил движения. К счастью, по Ленинградскому шоссе шел сплошной поток машин, и Ухтомский, пристроив «ладу» в общий ряд, мог не бояться гаишников, которых он по привычке именовал «городовыми». Он помнил строгий приказ – не вмешиваться в здешнюю жизнь, но Виктор был фронтовик и знал, что товарищей в беде не бросают, какие бы приказы на отдавало мудрое командование.
Промелькнула станция «Войковская», и князь, имевший неплохую память, сообразил, что следующая будет как раз исконное «ристалище», то есть «Водный стадион». Слева и справа замелькали серые, похожие как близнецы, девятиэтажки, затем дома кончились, и впереди открылась небольшая площадь. Виктор увидел красную букву «М» над стеклянным павильоном и свернул направо. Он никогда не бывал в этом районе и немного растерялся. Длинная, застроенная пятиэтажными домами улица была почти пуста, и Виктор пожалел, что не догадался расспросить старика подробнее.
Внезапно дома кончились, справа открылось поле, заваленное потрескавшимися бетонными блоками, а слева потянулся серый забор, из-за которого выступали верхушки высоких старых деревьев. И тут, прямо перед собой, Ухтомский заметил два автомобиля – черный «мерседес» и светло-бежевую «волгу». Ухтомский еще раз оглянулся и решил, следовать за «мерседесом». Пропустив черный автомобиль чуть вперед, он пристроился сзади.
Ехать довелось недолго. Мчавшаяся впереди «волга» резко снизила скорость, и тут же у «мерседеса» вспыхнули сигнальные огоньки. Виктор тоже притормозил, увидев, как у «волги» распахнулась задняя дверца. И тотчас же из «мерседеса» выскочили трое парней в пятнистой камуфляжной форме.
...Николай очнулся и понял, что лежит на заднем сидении, а «волга» приткнулась к обочине. Очевидно, резкий толчок при торможении и разбудил его. Водитель смотрел вперед, и Лунин, перехватив рюкзак за лямки, рванул дверцу и вывалился из машины. Перед его глазами встала знакомая картина – серая бетонная стена, зеленые кроны за ней. Здесь, у Головинского кладбища, их с Фролом встретили нелюди Волкова...
Николай отбежал в сторону, заметив, как из затормозившего поблизости «мерседеса» выскакивают парни в пятнистой форме. Он дернул шнур, пытаясь развязать рюкзак и достать оружие, но, разглядев тех, кто приближался к нему, понял, что пистолет не поможет. На него смотрели пустые мертвые глаза, ярко-красные, словно напомаженные, губы кривились злобной усмешкой, движения были медленны и немного неуклюжи. Это он уже видел, не раз, и не два...