Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
– Нашим народом должен править гэгхэн, – подхватил суровый Анх, – гэгхэн из рода Фроата Мхага.
– Помилуйте! – поразился Ухтомский. – Если я правильно понял ваш намек, то... Я ведь даже не дхар. Кроме того, дхарами сейчас правите вы, Александр!
– Я не гэгхэн, – развел руками Асх, – и мне никогда не стать гэгхэном. Я ведь метис, товарищи. Нелепо, консервативно, но что поделаешь...
– Метис? – поразился Келюс, с недоумением выискивая в облике Шендеровича негроидные черты.
– Среди моих предков есть белые дхары. К сожалению, в последнее время потомки серых опять требуют первенства. Эннор-гэгхэн Фроат повелел быть всем равными, но многие толкуют это лишь как равенство среди обитателей Заповедного леса.
– Признаться, Александр, я немного запутался, – неуверенно заметил Ухтомский, – серые, белые... Но в любом случае, я-то не серый, не черный и уж тем более не красный!
– Отец эннор-гэгхэна, старый Астфан, болен, – покачал головой Анх, – у Гхела Храброго больше не осталось прямых наследников. Вы, Виктор, потомок Ранхая. Младшая ветвь должна сменить старшую.
– А то, что вы не дхар, то есть, не совсем дхар, это, может, и лучше, – подхватил Шендерович. – Вы будете одинаково справедливы и к серым, и к остальным.
– Вот видите, Виктор, – удовлетворенно заметил Келюс, – а вы боялись, что вам не найдется занятия! Вы только сюда, а вам уже, бином, корону...
– Господа! – в отчаянии воскликнул Ухтомский. – Я же обыкновенный офицер, все, что я умею, – воевать! Здесь я вообще чужак!
– Идеальное сочетание для правителя, – констатировал Лунин, заставив бедного князя окончательно смутиться.
На прощанье Александр оставил свою визитную карточку с адресом дхарского культурного центра на трех языках, включая и дхарский – две строчки сплетенных в странную вязь значков. Прочитать его, однако, он так и не смог.
Через пару дней Николай вполне освоился в подзабытой за эти месяцы Столице. Его уже не удивляли грязные улицы, полные наглых спекулянтов и небритых «лиц кавказской национальности», грозные сообщения корреспондентов с пылающих окраин и дикие, словно предсмертные, оргии вынырнувших неизвестно откуда скоробогачей. Ничто уже не напоминало радостной атмосферы прошлогоднего августа. Пир победителей закончился...
Лида очень изменилась за это время. Теперь она ничем не походила на наивную длинноволосую художницу, горевавшую в пустом зале своей первой выставки. Девушка коротко постриглась, всерьез занялась айкидо и даже превратила свою небольшую комнатку в спортивный зал. На стене висели мишени – курносая художница регулярно тренировалась в стрельбе из пневмопистолета. Лида продолжала рисовать, но абстракционистские изыски и наивные пейзажи были забыты – на иссиня-черном фоне холста проступали страшные, искривленные злобой, лики, когтистые лапы тянулись терзать беззащитную плоть, а где-то на заднем фоне сквозь тьму и мрак проступали контуры прекрасного, но безжалостного лица – Лик неведомого Властелина. Впрочем, для души курносая художница рисовала редко, устроившись оформителем в дхарский культурный центр. Теперь она собиралась съездить к Дхори-Арху, надеясь постичь там нечто, недоступное в обычном мире...
Лида выслушала долгий рассказ Келюса спокойно, почти без эмоций, а затем, продемонстрировав Келюсу стрельбу по мишени с двух рук по-македонски, поинтересовалась, когда они отправятся искать Крымский Филиал. Николай затруднился с ответом, тогда художница предложила продемонстрировать ему приемы айкидо. Но Лунин и сам не знал, что сказать. Требовалось помощь человека, которому он очень не хотел звонить.
Только через неделю Келюс сел за старый дедов стол в кабинете и набрал памятный номер. К телефону подошли, но Лунин сразу понял, что это не Генерал. Николай осторожно положил трубку, ощутив нечто, похожее на облегчение. Он сделал все, что мог, и не его вина, если...
Внезапно аппарат зазвонил. Голос, назвавший Лунина по имени, был тот же, что только что отвечал по номеру Генерала.
– Не узнал, Николай? Ну, как бы тебе намекнуть? Прошлый раз на встречу отвозил тебя я...
Келюс наконец вспомнил. С ним говорил Алексей – сын Генерала.
– Ты, как я понял, жив, здоров и в Столице. Уже отдохнул?
– Словно из санатория, бином, – вздохнул Николай, несколько насторожившись. Насколько он помнил, старший лейтенант приезжал в отпуск, и теперь давно уже должен находиться в части.
– Я сейчас заеду.
Алексей повесил трубку. Оставалось ждать.
Генеральский сын приехал через полчаса. Он был в штатском и даже успел отпустить маленькие усики. Николай накинул куртку, понимая, что разговора в квартире не будет. Так и вышло. Алексей предложил прокатиться, они сели в знакомую белую «волгу» и не торопясь поехали через весь город.
– Что-то тревожит? – поинтересовался Алексей, поглядывая то на дорогу, то на сидящего рядом Келюса.
– Да. Ты не в отпуске, ты подошел к телефону, узнал, что звонил я, и назвал меня по имени.
– Ну, совсем законспирировался! – покачал головой старший лейтенант. – Докладываю по порядку. Отец временно перевел меня в Столицу, я работаю в его аппарате, среди прочего, занимаюсь твоим делом, потому и оказался у телефона. Номер мне высветило довольно простое устройство, которое продается на улице Горького, то есть, извиняюсь, Тверской. А назвал по имени потому, что рад был слышать. Объяснил?
– Объяснил, – согласился Лунин. – А что значит, «моим делом»?
– Для начала – Институтом Тернема. Пришлось его брать.
– Штурмом?
– Почти, – невозмутимо кивнул Алексей. – Обошлось без крови, но заваруха была отменная. Кое-кто, увы, сумел смыться, в том числе гражданин Гонжабов, которого ты называешь Нарак-цэмпо. Теперь Институт – под нашей охраной, мы отключили установку... Николай, там такая установка, нам бы такую в ПВО! Они излучали, наверное, на пол-Европы...
– Излучали? – Келюс резко повернулся. – Что излучали?
– Знать бы! Вся документация, к сожалению, уничтожена, да и наиболее важные детали сумели вывезти. Сейчас там колдуют эксперты. Само излучение хорошо известно, но его принимали за естественное, в крайнем случае за результат деятельности наших космических войск. Но как только мы взяли Институт, излучение вновь появилось. Только теперь оно идет из другой точки. Угадаешь?