ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета
Шрифт:
Кэрол Дж. Демпси (Carol J. Dempsey).Первое десятилетие двадцать первого столетия началось столь же многообещающе, как и последнее десятилетие двадцатого. В 2000году Кэрол Демпси опубликовала обзор этических тем у пророков, в книге «Надежда среди руин» (Hope Amid the Ruins).Она исследует сферы творения и завета, Торы и отношений, поклонения и надежды. Демпси утверждает, что не только представит этические взгляды самих пророческих текстов, но также оценит их с точки зрения современной мысли. Таким образом, она находит в пророческих книгах много того, что, по ее мнению, открыто к этическому обсуждению. Это включает, например, пророческую мысль о карающем наказании или использовании насилия (особенно в метафоре сексуального насилия) как божественного ответа на неверность Израиля. К сожалению, большая часть размышлений Демпси просто поднимает подобные вопросы, вместо того чтобы решать их. В своей последней главе она расширяет обзор, чтобы исследовать то, что этика пророков может сказать в отношении экологических и мировых вопросов, будоражащих христианскую
Гордон Дж. Уэнхем (Gordon J. Wenham).В 2000году Гордон Уэнхем присоединил к своим прекрасным комментариям работу об этической силе ветхозаветного повествования. В книге «Рассказ как Тора» (Story as Torah)он использует инструментарий риторического анализа для исследования этических ценностей книг Бытия и Судей и делает далеко идущие выводы об отношениях между законом, повествованиями и этикой.
Дж. Дэвид Плайнс (J. David Pleins).Два тома, вышедшие в 2001году, подводят этот обзор к завершению, показывая, что область ветхозаветной этики будет продолжать развиваться в дальнейшем будущем. Объемная книга Дэвида Плайнса «Социальные представления еврейской Библии» (Social Visions of the Hebrew Bible)основательно использует социологический подход к Ветхому Завету, история которого насчитывает практически сто лет и сейчас называется «общественно–научным» подходом. Он осознает, что тексты одновременно отображают и скрывают сложную историю социальной борьбы, интересов и публичной защиты, конкурирующих идеологий и альтернативных представлений. Сознавая это, он тем не менее прорабатывает каждую из основных частей еврейского канона — закон, повествование, пророков, поэзию и мудрость — и анализирует социальные и этические представления, которые обнаруживаются в них. Работа амбициозна по своему масштабу и достижениям. Плайнс не умаляет сложности и разнообразия, но заключает, что эта поливалентная природа предлагает «контроль и баланс в библейской этике». Таким образом,
материал законов указывает путь этике долга… пророческие голоса взращивают этику совести и публичной защиты общества в его состоянии разрушения… голос повествования, в свою очередь, производит этику наблюдения… голос мудрости предлагает этику последствия… голос поклонения дает нам этику расположенности. [376]
Это приводит Плайнса к вполне позитивной и оптимистической оценке того вклада, который Ветхий Завет может внести в наши современные этические интересы, несмотря на то, что он, как кажется мне, чаще, чем это желательно или необходимо, приспосабливает разнообразные прихоти ученых по всему спектру методов ветхозаветной критики. Подобно Хабелю (Habel) и прочим, он склонен видеть идеологический конфликт и текстуальные противоречия (название «Социальные представления» преднамеренно и осознанно содержит множественное число) там, где другой более осторожно постулирует дополняющие взгляды. Но все же Плайнс считает, что Ветхому Завету есть что предложить современным христианским этическим размышлениям о социальной этике.
376
Pleins, Social Visions,pp. 530–531.
Сирил Родд (Cyril Rodd).Напротив, важная работа Сирила Родда, после длительного интереса и исследований в области ветхозаветной этики, характеризуется подавляюще негативным настроением. Его книга «Знакомство с неизвестной страной» (Glimpses of a Strange Land,2001) просто грандиозна по своему охвату. Каждая глава содержит исторический обзор исследований ряда вопросов, от подражания Богу до заботы о природе. Они чрезвычайно полезны и информативны для любого исследователя, желающего знать, что многие ученые сказали о ветхозаветных взглядах в отношении прелюбодеяния, убийства, экономики, нищих, войны, животных, природы, женщин и прочего. Представленный Роддом охват тем и соответствующей литературы является исчерпывающим. С другой стороны, книга характеризуется необычайно подрывным и разрушительным настроением в отношении ее главной темы.
Проблема в том, как полагает Родд, что большинство ученых привнесли в Ветхий Завет современные этические интересы, которых на самом деле не было в древнем Израиле; что они были тенденциозны в отношении материала, который извлекали из Ветхого Завета для современной публичной этической защиты; и что они игнорировали некоторые интересы, имевшие первостепенную важность для самого Израиля, таких как честь и ритуальная чистота. Другими словами, мы, считает Родд, недостаточно уделяли внимания тому, что мир ветхозаветного Израиля культурно чужд современному миру (отсюда название книги). Зачастую мы просто недостаточно знаем о культурном мировоззрении Израиля, чтобы делать уверенные заявления об этике, внутренне присущей данному повествованию, закону или пророчеству. Большая часть того, что происходило в Ветхом Завете по повелению или с одобрения изображенного в нем Бога поражает нас, в лучшем случае как странное, а в худшем — как нравственно неоправданное. Те современные этические проблемы, что заботят нас— войны, судьбы нищих, экологический вред и угнетение женщин, утверждает Родд, для древнего Израиля вовсе не были этическими проблемами. Подобные вещи, хоть они сильно беспокоят нас, для них были всего лишь печальными, но приемлемыми проявлениями устройства их мира. Родд считает, что большая часть того, что мысчитаем
Это приводит Родда к решению отвергнуть все попытки ученых, пытающихся построить своеобразный мост от Ветхого Завета к современному миру, считая, что Библия является нормативным, раскрытым авторитетом для этики. Род полагает, что эта предпосылка просто не выдерживает веса проблем, исключений и оговорок, которые порождает. Таким образом, хотя Родд подробно и честно обобщает мои труды, а также труды таких ученых, как Бирч, Янцен, Голдингей, Бокэм, которые пытались построить подобный мост, он считает, что наши усилия в конечном итоге обречены на провал. Напротив, в соответствии с Дейдуном (см. выше), которого Родд цитирует в поддержку своей позиции (к которой мы еще вернемся в следующей главе), которая состоит в том, что мы должны вовсе отвергнутьсвязанные концепции откровения и авторитета: «Первое требование — вовсе отказаться от пропозиционного представления об откровении, а вместе с ним и от веры в Библию как внешний авторитет. Нам следует оставить Ветхий Завет там, где он находится — в его собственном мире, точнее, — мирах, потому что он тянется через различные периоды истории и содержит этику многих разнообразных групп людей. Затем мы можем пойти и посетить его…». В своем беглом ознакомлении с неизвестной землей мы обнаружим, что Библия может «предложить помощь в нашей попытке решить множество сложных моральных вопросов, с которыми мы сталкиваемся сегодня», [377] хотя как это теперь сделать, или какой ценностью будет обладать подобная помощь, остается тайной.
377
Rodd, Glimpses,pp. 327–329.
Подводя итог данной главы, мы вернулись к проблеме, с которой начиналась глава предыдущая. Похоже, что в начале третьего христианского тысячелетия вопрос авторитета Ветхого Завета для христиан остается столь же животрепещущим и спорным, каким он был в начале первого тысячелетия. Поэтому мы неизбежно должны снова обратиться к нему в следующей, заключительной главе. [378]
14. Герменевтика и авторитет в ветхозаветной этике
378
Поскольку данная глава представляет собой своего рода аннотированную библиографию, я не включил в нее раздел для дополнительного чтения. Все книги, которые упоминались в главе, можно найти в общей библиографии в конце книги.
Выполнима ли стоящая перед нами задача? Несмотря на многочисленные сомнения некоторых ученых, создается впечатление, что дисциплина ветхозаветной этики живет и процветает. Но широкое многообразие подходов, бегло просмотренных в двух последних главах, может заставить нас задаться вопросом о том, можно ли вообще представить некое целостное описание того, что мы подразумеваем под этими двумя словами — «ветхозаветная этика». Но если, даже оценив широкую палитру доступных сейчас исследований, мы рискнем безрассудно устремиться вперед в окружении такого великого облака свидетелей, с намерением внести свой скромный вклад в область ветхозаветной этики, нас ожидают, по крайней мере, три вызова.
Наша первая задача — «отсюда туда», то есть каким–то образом перенестись в мир ветхозаветного Израиля и затем поставить вопросы нравственности, актуальные для нашего контекста. Выполнение поставленной задачи ставит методологические вопросы. Во–вторых, нам необходимо «вернуться оттуда сюда», то есть понять, как мы в своем мире должны реагировать на то, с чем встретились при исследовании библейского мира. На данном этапе нам неизбежно придется столкнуться с некоторыми идеологическими предпосылками. То, что мы решим заимствовать, будет до некоторой степени зависеть от отношения, с которым мы исследовали библейский мир, кто выступал нашим проводником, что, по нашему мнению, мы увидели, что посчитали ценным и каковы наши контекстуальные ценности. Отправляясь в прошлое, мы не можем быть нейтральными наблюдателями и не должны вернуться таковыми. В–третьих, нам следует понять, действительно ли то, что мы выносим из мира ветхозаветного Израиля, имеет этический авторитет для нашего времени. Это неизбежно поднимает вопрос, что мы подразумеваем под авторитетом и как он функционирует в библейской этике.
Проблемы методологии
Намерение исследовать нравственный мир Ветхого Завета ставит перед нами несколько методологических проблем. К настоящему времени они уже достаточно известны, — похоже, что для того чтобы войти в «гильдию специалистов» по ветхозаветной этике, достаточно просто перечислить все присущие этой дисциплине проблемы. [379] Некоторые ученые уже и не пытаются найти какое–либо конструктивное решение. Поэтому я постараюсь не тратить много времени на этот вопрос, но привести список проблем здесь все же надо.
379
См. обзор исследований в тринадцатой главе.