Окольцевать героя своего романа
Шрифт:
Ледяной дракон вскинул руку – и я спиной упёрлась в появившуюся ниоткуда ледяную плиту. Холод скользнул по щиколоткам: опустив взгляд, осознала, что уйти у меня уже не получится, так как ноги сковало магией главного героя.
– Помогло остыть и вспомнить своё место? – наслаждался моей беспомощностью Кармин.
Сердце стучало быстро, как если время моей жизни стремительно сокращалось. От переполняющих эмоций тело нагрелось до температуры, смертельной для человека, но никак не для огненного дракона, коим я сейчас была. И кое-что, как создатель правил этого мира, могла припомнить и использовать в свою пользу.
– Вы забываете, почему изначально сложилась традиция делать Заошеров телохранителями Асараизов, – прошипела я, чувствуя, как мокнет одежда от стекающей воды – плита позади таяла.
– О, напомни, Лиразия, знаток нашей истории, – он насмешливо поклонился мне.
– И у вас спина не надломилась? – усмехнулась на это действие.
– Отвечай уже!
– Ладно, – я вполне уверенно сделала шаг, из развалившегося растаявшего льда, образовывавшего лужи и грязь на площадке. – Потому что силы Заошеров противоположны силам Асараизов, что делает нас самыми эффективными вашими противниками. Соответственно, и союзниками. Давайте испортим наши отношения окончательно и посмотрим, что из этого выйдет, а?
– Ты мне угрожаешь?
– Лиразия Заошер бы не посмела так поступить. Но вы ведь не признаёте во мне Заошера со всеми достоинствами, разве нет?
– Ты ими не блистаешь.
– А, по-моему, блеснула не так давно. Вы не были впечатлены.
– Неправильное место и неправильное время выбрала.
– Прекратите вести себя, как свинья низшая, а не благородный дракон, и получите правильные! – огрызнулась и стиснула кулаки.
Незаметно для себя самой, я подступила к принцу вплотную.
– И как ты, Лиразия Заошер, предлагаешь разрешить текущий конфликт? – смерив взглядом, поинтересовался Кармин. – Мне тебе всё простить?
– Вы можете и дальше ненавидеть меня, я в ответ буду ненавидеть вас. Но никогда мы не покажем этого более на глазах других людей и драконов. Слышали выражение: счастье любит тишину? Ненависть тоже её любит.
Глава 7. Бой в звёздном свете
Знаете, то чувство, когда вы сильно сглупили, но в нужный момент не смогли остановиться, и с ужасом переживаете последствия? Так вот…
– Идиотка! – кричала я, вцепившись руками в волосы и пиная грязь, оставшуюся после нашего с Кармином «противостояния». Вообще, а можно ли назвать «противостоянием» наше выяснение отношений, не успели мы толком пообщаться, да ещё и из-за того, что я поцапалась на сей раз не с ним, а с другими драконами?!
– Скорее поигралась с ними, как с игрушками в песочнице, – хихикала богиня, не стесняясь кататься по земле от смеха. – Мне так и хотелось вручить тебе пластмассовую лопаточку, чтобы ты их ею – шмяк! И шмяк!
Её гиперболизированная экспрессивность сейчас хорошо сочеталась с моей собственной. Только если она от души веселилась с ситуации, то я пребывала в ужасе.
– Вот же идиотка, идиотка, идиотка! Кармин меня теперь убьёт! С потрохами сожрёт! Нет, сначала меня убьёт моя семья по его вине, а потом он найдёт некроманта, воскресит меня и убьёт по новой! Чем я думала-то?! – я с криком осела на сухую землю.
– Очевидно чем: гордостью своей! – фыркнула… создательница моих кошмаров. – Вообще-то, ты сама создательница своих кошмаров, я лишь, скажем так, твой куратор!
– Куратора не приводило бы в такой восторг, что я практически завалила задание, – резко отозвалась я. – И как мне теперь влюбить его в себя? То есть в Лиразию?
– Кто сказал, что ты его завалила? – подивилась богиня. – Как же выражение: «Бьёт – значит любит»?
– Несмешная шутка. Данное высказывание – серьёзная проблема во многих отношениях, – я помрачнела лишь больше. – Ты меня бесишь. Ты слишком много копаешься в моей голове.
– Ты не замечаешь, как думаешь вслух, – ровно произнесло это наглое рыжее создание.
– Нет, я просто общаюсь с высшей силой, от которой не скрыться! – я обвинительно ткнула в богиню пальцем.
– Я, конечно, высшая, – начала девушка весело.
Пробормотала недовольнее:
– Хотя и не самая…
И вновь резко повысила голос:
– В любом случае, спасибо за комплимент, но ты действительно думаешь вслух. Сейчас как раз.
Катька говорила, что за мной водится такая привычка. Я считала её проявлением профессиональной деформации, когда столько времени проводишь наедине с компьютером и героями книг в документах, бессловесными в реальном мире, что теряешь связь с действительностью, границы выдумки и правды размываются и только посторонний человек может указать, что ты проговариваешь то, что записываешь, себе под нос.
– Добавь это в список отвратительных качеств, что сделают меня покойной! – резко растеряв весь запал на борьбу, я помахала в сторону богини, как если бы боролась с невидимой мухой.
– Уже давно в нём, как и твоё умение подбирать неуместные сравнения, – а вот у богини всё ещё были силы развлекаться.
Я потёрла губы друг о друга до боли, пожевала нижнюю, чтобы снова не крикнуть что-нибудь нецензурное или тупое.
– Ты дейссссствительно ведёшь такой список? – уточнила по слогам, с лёгким шипением. Неестественно длинный для человека язык на мгновение выскользнул изо рта. Как я его вообще трансформировала в драконий и не заметила?!
– Ты учишься всякому за очень скучные моменты бессмертия, – девушка подошла ко мне и приобняла за плечи. – То, что когда-то казалось бессмысленной тратой времени, становится чем-то, что ты делаешь, чтобы убедить себя в собственной полезности. Что твоё житие-бытие всё ещё имеет какой-то смысл.
– Это так вы соблазняете меня становиться богиней? – подняла брови я. – Рассказывая, как плохо мне, в конце концов, будет, если это случится? Методы отрицательной мотивации?
– А ты намерена потерять вкус к жизни в первую сотню лет? Впрочем, многие люди и правда теряют, несчастные букашки… Мне потребовалось четыре миллиона пятьсот тысяч триста тридцать два года пять месяцев и два дня, чтобы в итоге наткнуться на тебя, как на очередную игрушку, потенциально неплохую. И, как видишь, я всё ещё способна смеяться, так что моменты тоски – это всего лишь моменты, которые я стремительно сменяю чем-то радостным и забываю до следующего несчастья.