Окольцованные злом
Шрифт:
С трудом выискав место для парковки, Башуров отстегнул по таксе и нырнул в подъезд респектабельного, недавно отремонтированного старинного дома. Обосновался адепт Каббалы прямо в центре, на Рубинштейна, что несомненно свидетельствовало о немалой доходности его бизнеса. На двери второго этажа, дубовой, внушительной, красовалось сразу несколько табличек: «ТОО Экспо Евро Гамма Тур», «Творческий союз «Реанимация»», «Рекламное агентство «Визави»» и «Центр «Таннаим»». Значит, ему сюда. Башуров немного поплутал по; длинному извилистому коридору, то и дело натыкаясь на длинноногих девиц, и наконец постучал в аккуратную белую дверь с такой же табличкой, как на входной двери: «Центр «Таннаим»».
Как
Выслушал он Виктора Павловича очень внимательно.
— Похоже на сомнамбулизм. — Голос у рабби был бархатистый, глубокий, такой обычно нравится дамам. — То есть, я хочу сказать, вашим сознанием кто-то манипулирует. Сейчас это влияние ограничено ночным временем, когда вы спите и ваш астросом экстериоризирован, но мне кажется, что; вскоре вы попадете в полную зависимость. — Заметив ничего не понимающий взгляд, он принялся объяснять: — Видите ли, физическое тело само по себе бесчувственно и мертво. Чувствительность и жизнь, заключающиеся в нем, принадлежат высшим началам нашего существа, это так называемые более тонкие тела: астральное, ментальное и т. д. Когда вы спите, ваша астральная сущность иногда выделяется из физического тела, и этим кое-кто может воспользоваться. Причем «наездник» может владеть вашим телом не только по ночам, когда оно свободно, но и остаться в нем навсегда, вытеснив вашу сущность или подавив ее. Боюсь, что вас ожидает именно такого рода «сожительство».
Честно говоря, Виктор Павлович весь этот оккультный бред всерьез не принял. Он закинул ногу на ногу и усмехнулся:
— Ну и кто же это со мной сожительствует? Может, посмотрите, доктор?
— Попробую. — Без тени улыбки Нецах поднялся, что-то шепча, достал из шкатулки оправленный в железо хелонит — окаменелый глаз индийской черепахи. Подержав амулет во рту, вернул назад в шкатулку и вытащил оттуда же кусочек янтаря на шелковой крученой нити. Подвесив его на пальцах наподобие маятника, он приблизился к Башурову. — Ну-с, давайте-ка поглядим, кто это на вас глаз положил…
Внезапно, на полуслове, каббалист замолк, и его выбритое до синевы лицо отразило крайнюю степень озадаченности. Башуров тоже почувствовал, что в глубинах его сознания начинает что-то происходить.
— Немыслимо! Такого я еще не видел! — Раббис изумлением уставился на янтарный маятник, который не только с неимоверной скоростью вращался против часовой стрелки, но совершал при этом еще и колебательные движения. — Подобный заряд отрицательной энергии трудно даже вообразить! Несомненно, это кто-то из Мира скорлуп [68] ! Я сейчас.
68
По Каббале, Мир Ассиах, в котором находятся духи зла.
Он отошел к столу и сделал глоток из небольшого хрустального флакона.
— Это питье Ен-Геди, специальное средство для повышения восприимчивости. Чтобы сопротивляться успешно, я должен знать, кому противостою. Какая конкретно оболочка [69] явилась из Мира стихий.
Он еще разок приложился к флакону, а ликвидатор уже совершенно явственно ощутил, как его душу, как тогда, на кладбище, начало понемногу затягивать вязкой непроницаемой чернотой.
Вскоре Нецах вернулся. Зрачки его расширились, дыхание сделалось прерывистым, как после долгого бега. Какое-то время
69
Демон.
— Есть, вижу!
Что или кого увидел Нецах, Виктор Павлович так никогда и не узнал, ибо тот, стремительно отпрыгнув в сторону, вдруг выхватил откуда-то великолепной работы серебряный меч, исписанный древними заклинаниями.
— Агла, Он, Пентаграмматон… — Зажав в левой руке талисман с Великим Пентаклем Соломона, который висел у него на груди, рабби принялся описывать сверкающим острием охранительный круг. — Именем Примематона, произнеся которое Моисей низвергнул Датана, Корама и Абирона впасть ужасной бездны, престолом Бальдашие, от могущества которого трепещет все воинство небесное, земное и адское, приговариваю вас к сожжению на вечном огне в местах вашего пребывания в океане огня и серы…
Дальше Башуров слушать не стал, в его голове уже вовсю клокотало что-то злое и темное. Глаза ему начала застилать красная туманная пелена, однако он успел заметить, как лицо внезапно замолчавшего Нецаха исказила судорога. Было видно, что тот чему-то яростно сопротивляется, но продолжалось это не более мгновения. Коротко вскрикнув, он неуловимо быстрым движением вонзил себе острие меча точно в яремную впадину. Не успело его тело рухнуть, как что-то заставило ликвидатора склониться над умирающим. Вырвав меч из раны, он принялся жадно глотать горячую, чуть солоноватую кровь, в голове его раздавался знакомый громовой голос: «Именем Невыразимого, во славу его…»
Наконец пелена перед глазами рассеялась, пульсация в мозгу затихла, и, осознав наконец случившееся, Виктор Павлович согнулся от приступа рвоты — долгой, мучительной, желчью. Затем он автоматически затер отпечатки пальцев, пошатываясь, двинулся на выход, даже не подозревая, что весь нынешний день подполковник Антонина Карловна Астахова посвятила его скромной персоне.
История нарисовалась странная, почти мистическая. Ежу понятно, что стреляли из автоматов не по памятнику. Следовательно, хотели свести счеты с кем-то из родственников покойной. С кем же? Родственников-то, скорее всего, не осталось, автобус во время похоронной церемонии был взорван! Правда, уже на следующий день Башурову все-таки захоронили, чисто символически, конечно: взрывчатка, скорее всего, была заложена в фоб. И в течение недели(!) был установлен памятник. Не какой-то там железный крест! Основательный памятник, дорогой, гранитный. Значит, кто-то обо всем этом позаботился?
Как удалось выяснить, вплотную заботу о покойной осуществлял некий агент из похоронного бюро «Последний путь», который вечером в день стрельбы на кладбище был найден в парадной со сломанной шеей. Хотя налицо корыстный мотив, вряд ли это простое совпадение.
Из близких родственников Башурова имела только сына, который, по словам соседей, прибыл на похороны из Москвы. После запроса в первопрестольную обнаружились новые чудеса: как раз накануне отъезда квартиру свою он продал, и она практически тут же взорвалась. Вместе с маклером из агентства по недвижимости и покупателями.
Словом, либо кто-то из родственников воскрес, либо постреливали у памятника Башуровой люди ей троюродные. Других версий в убойном отделе пока не было.
— Да, Саня, порадовал ты меня. — Вздохнув, Астахова хлопнула начальника отдела по плечу и, поблагодарив за чай, направилась звонить Катерине. Вот ведь не везет девке: опять по уши в дерьмо вляпалась!
Она назначила ей встречу у «мечты импотента» — стелы у Московского вокзала — и, попросив привезти фотографию возлюбленного, с головой окунулась в дела, — намечалась проверка, под ее начальника усиленно копали.