Окончательное решение
Шрифт:
Я сижу в кресле и смотрю, как он умирает. Это не приносит мне удовлетворения.
Раковина в кухне полна посуды, но мне в любом случае надо там всё убрать, чтобы смыть с себя следы крови. Перед тем как уехать, я направляюсь в спальню в задней части квартиры, чтобы проверить, есть ли там ещё что-нибудь ценное. Любой грабитель порылся бы в комоде, а я хочу, чтобы копы просто всё осмотрели, написали свой отчёт и оформили дело как нераскрытое. Роюсь в ящиках комода и нахожу небольшой пистолет. В нём нет патронов, так что не похоже, что это сильно бы его защитило. Может, он
На ней фотография женщины и девочки. При виде её мой желудок немного подрагивает.
Ничего не могу с собой поделать. Иду и забираю фотографию.
Это определённо Алина. Она здесь маленькая – может, шесть или семь лет, – рядом женщина с сигаретой, свисающей с пальцев. На заднем плане видно колесо обозрения на Военно-морском пирсе. Женщина рядом с ней, несомненно, её мать – очень худая и измождённая. Алина права насчёт того, что её мать наркоманка. Это очевидно даже по выцветшей фотографии.
Меня берёт любопытство, я открываю пару ящиков, только чтобы посмотреть, смогу ли найти что-нибудь ещё. Не обнаружив ничего интересного, решаю проверить шкафы. На верхней полке в маленькой спальне нахожу коробку без этикетки. Вытаскиваю её и открываю.
Сверху в коробке лежит кукла. Это Тряпичная Энни – одна из тех кукол с глазами-пуговицами и свалявшимися волосами из красной пряжи. Она довольно замусоленная, но не растрёпанная. Видно, что это любимая игрушка. Под куклой несколько детских книжек и игра «Четыре в ряд»22. И целая куча пластмассовых фигурок из тех, что можно найти в заведениях фаст-фуда с детским меню.
В самом низу ещё фотографии.
– Бинго, – поднимаю глаза и вижу Ральфа, сидящего на кровати. Я немного удивлён, потому что его давно не было. Он не разговаривал со мной несколько недель, но видно чувствует, что здесь что-то важное.
– Просто маленький вуайеристский взгляд в прошлое, – бормочу я, доставая фотографии. Они в какой-то момент, должно быть, промокли, потому что многие из них слиплись и рвутся, когда я пытаюсь отделить их друг от друга.
Нахожу пару снимков, где Алина ещё юный подросток. Один из них, очевидно, школьная фотография, и её волосы почти такой же длины, как и сейчас. Я удивляюсь, увидев её в очках, которые не совсем ей подходят. Интересно, сейчас она носит контактные линзы? Никогда не обращал на это внимание.
Когда я начинаю складывать всё обратно в коробку, обнаруживаю под фотографиями небольшой конверт, прилипший ко дну. Вытаскиваю его, оцениваю толщину и понимаю, что внутри ещё фотографии.
Их только три, и когда я их вынимаю, они оказываются повёрнутыми картинкой вниз. Переворачиваю их, и мои глаза чуть ли не вылезают из орбит. Я опускаюсь на задницу и пялюсь на то, что держу в своих руках.
Вот уж никак не ожидал увидеть на фотографии самого себя.
Глава 17
За рамками обязанностей
Я смотрю и не верю своим глазам.
Эта фотография
Я помню день, когда было сделано это фото. Мы уезжали утром, и Зак сказал, что ему нужны хорошие фото, чтобы отправить семье. Это было в начале марта, кто-то из отряда только получил по почте большую коробку скаутского печенья23. Я только что съел целых две пачки печенья с арахисовым маслом. А Зак на снимке держит в руке пакет с мятным печеньем24.
Как, чёрт возьми, здесь оказалось это фото?
На одной из других двух фотографий изображён я, стреляющий по мишеням, когда мы ещё были в Штатах, а на другой – Зак, развалившийся на койке. Ни на обратной стороне снимков, ни на конверте ничего не написано, и нет никаких признаков того, как они могли оказаться в коробке в шкафу у отца Алины.
Даже не знаю, что и подумать.
Забираю фотографии с собой, а коробку засовываю обратно в шкаф. Больше в спальне ничего интересного для меня нет, поэтому я не утруждаю себя просмотром остальных вещей.
Перешагнув через тело Джимми, проверяю всё вокруг, чтобы убедиться, что не оставил ничего важного: окурки или перчатки. Я собрал кабельные стяжки и нож, вытащил из его рта кляп. Оставлять его там нет причин. Бросаю носок в кучу грязной одежды в спальне. У меня есть всё, что нужно.
Ральф садится на корточки около тела, видимо, проверяя работу моего ножа. Он смотрит на меня, когда я открываю дверь квартиры, и медленно качает головой.
– Пошёл на хрен, – бормочу я, уходя. – Мне плевать на твоё мнение.
Перекинув сумку через плечо, возвращаюсь к «вольво», обходя стороной освещённые участки. Очень удобно всегда иметь под рукой машину, но, вероятно, пришло время от неё избавиться. Она уже фигурировала в двух особо тяжких преступлениях. Я еду на ней в аэропорт, а обратно в город возвращаюсь на метро.
Лежу в постели, уставившись в потолок. Каждые несколько минут сажусь и снова рассматриваю фотографии. Похоже, мне никак не избавиться от потока крутящихся в голове, связанных с Заком воспоминаний. Мы сразу поладили. Наверное, он был моим первым настоящим другом. Мы провели плечом к плечу восемь месяцев, а потом его убили прямо рядом со мной.
Как бы сильно мне ни хотелось скрыть от Алины то, что я сделал, я не могу послать всё к чертям. Мне нужно знать, почему у её отца оказались фотографии меня и моего убитого корректировщика. Насколько я помню, он посылал эти фотографии только своей семье, и он определённо не был связан ни с какими Марино. Я знал всё о его жизни. Он был из Чикаго, и дома у него остались только родители и старший брат.
Я очень мало сплю. Как только начинаю дремать, мне снится Зак. Когда просыпаюсь, у меня болит грудь и горят глаза. Ещё слишком рано, и солнце до сих пор не взошло, но я всё равно встаю и принимаю душ.