Окончательный расчет
Шрифт:
За весь сегодняшний день Геннадий Ильич ни разу не высунул из дома носа, а поскольку день уже клонился к вечеру, вряд ли ее дальнейшее дежурство рядом с домом Фомина что-то даст. Как ни печально, но совершенно бесполезное пребывание на одном месте, практически в одной и той же позе (Галочка всего дважды за день позволила себе покинуть салон машины и слегка размяться), утомило ее куда больше, чем перемещения по городу.
Семину машину Романова на сей раз пристроила не напротив подъезда, а чуть дальше — в густых зарослях сирени. И хотя почки все еще не лопнули, «жигуленок» с его непрезентабельным видом в глаза никому не бросался,
Галя вздохнула и посмотрела на часы: половина десятого. На соседствующей с сиренью детской площадке понемногу стихли голоса малышей и их мамаш, где-то вдалеке залаяли сразу две собаки: наступало время выгула меньших братьев. До конца дежурства оставалось еще два с половиной часа… Удивительно бессмысленный выдался день!..
Немного подумав, Романова, стараясь не производить лишних звуков, осторожно приоткрыла дверцу машины и выбралась наружу — третий раз за все эти долгие часы. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг ни души, девушка несколько раз подпрыгнула на месте, разминая затекшие ноги, после чего сделала еще пару упражнений. Последними в этой разминке должны были стать наклоны — не менее дюжины. Однако сделать она успела только один из них. В тот момент, когда успевшая слегка раскраснеться Галя подняла голову, дверь подъезда хлопнула, и на крыльце появился наконец впервые за день ее объект!
Несмотря на теплый вечер, на Фомине поверх темного делового костюма был надет еще и плащ.
Спустя секунду Галочка уже вновь сидела за рулем своего «жигуленка», осторожно поворачивая ключ зажигания. Всю ее усталость как ветром сдуло! Интересно, куда собрался Геннадий Ильич на ночь глядя в гордом одиночестве в праздничный день?..
Ответ на этот вопрос Гале предстояло получить не скоро. Аккуратно, на должном расстоянии следуя за машиной Фомина, девушка где-то на середине пути поняла, что двигаются они в сторону западной окраины Северотуринска, Судя по всему, за город. Достав из бардачка мобильный телефон, Романова, ловко действуя одной рукой, набрала номер Померанцева и доложила ему ситуацию. Ее шеф прореагировал так, словно оперативница только что вручила ему недостающий кусочек мозаики, который он пытался отыскать перед ее звонком:
— Ага!.. — По ту сторону связи Романова отчетливо услышала шуршание бумаги. — Говоришь, на запад? Так-так… Похоже… Где вы сейчас?
— Название улицы я не вижу, темно же, — Галя немного прибавила газу, решив, что слишком далеко оторвалась от Фомина, — но набережную проехали до конца еще минут семь-восемь назад.
— О'кей, — вновь послышалось шуршание, и Галя поняла, что перед Валерием лежит карта города. — Следуй за ним дальше и постарайся не особо удивляться, если в конечном пункте столкнешься с Филей… Удачи!
Связь прервалась, а Романова, пытаясь сообразить, при чем тут Агеев, вновь увеличила скорость: обе машины выехали наконец из города и теперь мчались по Московскому шоссе в сторону, насколько знала Галочка, здешнего элитного дачного поселка Холмы. Сколько точно километров до него оставалось, девушка не помнила, и теперь начала нервничать сразу по двум причинам: во-первых, Фомин постоянно увеличивал скорость — благо шоссе оказалось полупустым. Во-вторых, у девушки мелькнула мысль, что въезд в Холмы может оказаться охраняемым — как в большинстве подмосковных новорусских гнезд… А это означало существенные трудности с преследованием Фомина.
По счастью, минуты через три Геннадий Ильич начал постепенно сбрасывать скорость, явно готовясь уйти с трассы. И наконец уже на абсолютно черепашьей — не больше сорока в час — обе машины вползли на боковую дорогу, возле которой смутно белела в темноте табличка, предупреждающая о близости частной территории.
Дорога, ведущая к Холмам, была широкой и удобной, под колесами тихо шуршала бетонка. Однако машина Фомина скорость больше так и не прибавила — так же как и идущая за ней с выключенными фарами Галочкина — то бишь Семина.
Удивительно, но никаких охранных КП на въезде в поселок не было. Романова с облегчением перевела дух и притормозила, едва они очутились на центральной и, похоже, пока единственной улице Холмов. Зато сами дома… Даже в подмосковных элитках Галя не видела столь высоченных каменных заборов, из-за которых торчали традиционные башенки и флюгерочки в стиле китч.
Дом, возле которого остановилась машина Фомина, располагался на окраине, противоположной от въезда в поселок, судя по всему, на сегодняшний день этот особняк был последним строением на территории Холмов. Если же он чем и отличался от своих соседей — чуть менее высоким забором, в кладке которого благодаря попытке строителей украсить его узором, изредка встречались прогалины.
Трудягу «жигуленка» Галочка оставила примерно на середине улицы. И пока Геннадий Ильич выбирался из своей иномарки и ставил ее на сигнализацию, а затем переговаривался с кем-то, не сразу открывшим ему небольшую дверь, прорезанную в широких металлических воротах, девушка успела подобраться к окраинному особняку настолько близко, что могла даже различить, о чем именно препирается Фомин с невидимым охранником. К Галиному глубокому удовлетворению, дом с окружавшим его забором буквально утопал в деревьях и кустарнике, верхушки елей и, кажется, берез виднелись и за забором, на участке, величину которого оценить из-за темноты было невозможно. Холмы изначально строились в лесу, и владельцы участков старались сократить вырубку максимально, очевидно желая сохранить для себя все прелести и пользу лесного воздуха.
Галя притаилась за небольшой елочкой почти рядом с воротами. Еще две то ли очень старые ели, то ли сосны росли тут же, обеспечивая густую, почти непроницаемую для единственного расположенного у входа в особняк фонаря тень. Девушка замерла, наблюдая, как перед Фоминым открылась наконец «маленькая железная дверь», правда, не «в стене», а воротах. Как Геннадий Ильич, для чего-то оглянувшись, словно прощаясь со свободой, нерешительно шагнул внутрь… И едва не взвизгнула от неожиданности, несмотря на предупреждение Померанцева, когда прямо у нее над ухом раздался шепот: «Оружие при тебе?..»
— Филя… — Романова невольно схватилась за сердце, прыгнувшее куда-то вверх. — С ума сошел, так пугать человека?!
— Не шипи так громко! Тебя что, не предупредили?
— Предупредили, но…
— Я, кажется, спросил, — снова шепнул невидимый в темноте Агеев.
— В машине, в бардачке… А что?
— Ползи назад и забирай. — Вопрос Гали он проигнорировал.
— Да? Ты что, в заместители Померанцеву успел подрядиться?
— Можешь позвонить ему из машины. Правда, при этом мы потеряем время, — спокойно ответил Филя. И спорить с ним Романова больше не решилась.