Окорок единодушия
Шрифт:
— Как же она пошла за егеря? Разве не было у нее других женихов?
— Было много. За иных с радостью пошли бы невесты богаче ее, — сказал Иона, взглянув на жену. — Был и такой жених, который считается у нас самым завидным во всем графстве: именно, сэр Джильберт де Монфине; но ей понравился егерь, она за него и пошла.
По насмешливому лицу старика пробежало выражение сочувствия; но скоро он опять улыбнулся насмешливо и сказал:
— Значит, была глупа. Скоро раскается в том, что не умела пользоваться счастьем.
— Не
— И он говорит, что всею душою любит ее, — прибавил Иона.
— Говорит только? А на деле не так? — спросил Плот.
— Не умею вам сказать, — уклончиво отвечал трактирщик. — Это не мое дело.
— Так не ваше дело и делать дурные намеки, когда нет доказательств, — сказал Плот. — А интересно бы мне испытать их любовь. Толковать, что любим друг друга, легко, да не всегда слова бывают справедливы. Я в этих случаях не очень доверчив: я видал людскую жизнь. Вообще жены стараются держать мужей под башмаком.
— Вы невыгодного мнения о нашем поле, сэр, — сказала Нелли.
— Не очень выгодного, моя милая, да что ж делать? Тому научила меня опытность.
— Грустно слышать это, сэр, — сказал Неттельбед, — но по себе не судите о всех. Я, например, могу похвалиться лучшею судьбою. Малейшее мое желание — закон для мистрисс Неттельбед. Она и не думает никогда мне поперечить. Правда ли, мой друг?
— Никогда, мой друг; я знаю свои обязанности.
— Видите, сэр; вот вы, наконец, и нашли счастливое супружество: любящего мужа и послушную жену, которые наслаждаются таким счастием и единодушием, что надеются получить окорок. Но вот мистер Ропер, донмовский управитель. Мое почитание, мистер Ропер. Поздравляю вас с наступающим праздником.
Трактирщик пошел на встречу Роперу; Нелли отправилась готовить комнату для доктора Плота и Пегги услышала от нее с величайшим изумлением, что старик берет комнату, где ходит привидение.
— Я ни за что на свете не согласилась бы ночевать там одна, — заметила она Керроти Дику, идя с ним в эту комнату.
— Не бойся за него, Пегги, — сказал Дик, тащивший туда чемодан Плота: — такого старика никакая баба не обидит, хоть бы и шаталась только по ночам.
И они исчезли в темном коридоре.
IV. Мистеру Роперу удалось заглянуть в душу старика
Доктор Плот сидел у камина. Ропер, войдя в комнату, взглянул на старика, и старик взглянул на него; но тем ограничились их отношения.
Мистер Ропер снял плащ и перчатки и положил вместе с своею треугольною шляпою на стул. Он был почтенный джентльмен средних лет, в седом парике, кафтане и жилете табачного цвета.
— Был здесь Френк Вудбайн? — спросил он трактирщика.
— Был, сэр, с полчаса назад, и просил вас подождать, потому что он скоро воротится.
— Хорошо; вынесите ж бутылку элю моим людям, которые сидят в передней.
Это было исполнено, и мистер Ропер продолжал:
— А вам, мистер Неттельбед, конечно, любопытно узнать, объявил ли я о вашем намерении требовать окорока. Вы записаны кандидатом; но я сделал для вас больше: уже составлен суд присяжных из шести самых красивых молодых людей и шести самых красивых девушек нашего местечка. Я сказал им, чтоб прежде других просителей занялись они вами. Они придут сюда нынче же вечером.
— Отлично! — в восторге вскричал Неттельбед. — Том, сделай большую мису пунша, вели кухарке отрезать сладкого пирога и подогреть пастет. Надобно приготовить им угощение. Как жаль, что нет у нас музыканта! можно бы потанцовать.
— Я позаботился об этом, — отвечал Ропер, — Симон Эппельярд принесет скрипку. Не хочу охлаждать вашей радости, мистер Неттельбед, но должен сказать вам, что есть у вас соперник, имеющий большие надежды; некоторые даже думают, что у него более надежд, нежели у вас.
Трактирщик побледнел.
— Это ужасно! Кто ж он?
— Тот самый молодой человек, видеться с которым я пришел сюда.
— Френк Вудбайн? Я так и ждал. Протестую против его притязаний. Он не может дать присяги.
— Почему же? Он прекрасный молодой человек, и все говорят, что он страстно любит жену и она любит его.
— Он не заслуживает ее любви: он негодяй, развратник, изменяет жене.
— О-о! Вы совершенно ошибаетесь, милый друг.
— Я не могу ошибаться: я видел это своими глазами.
— Что ж вы видели?
— Я видел, что он волочится за другою.
— За мистрисс Неттельбед?
— Нет, нет, не за нею. Посмотрел бы я, кто посмеет волочиться за нею; нет, за женщиной, которая отвечала на его любезности вовсе не так, как отвечала бы на них моя жена: она цаловала его.
— Не может быть! Ваши глаза обманули вас.
— Нет, не обманули. Когда я захочу, меня не проведут. Когда будет время, я представлю доказательства своим словам.
— Но одного вашего свидетельства будет недостаточно: вас могут считать пристрастным; нужны другие свидетели.
— Я представлю неопровержимые улики.
— Неопровержимые улики? — сказал Плот, подходя к собеседникам, — так вы подметили за молодцом проделки? Ведь я говорил, что все эти толки о верности — вздор. Смотрите же, чтоб он не отплатил вам тою же монетою, подметив ваши проделки.
— Чего нет, того нельзя подметить, — отвечал трактирщик.
— Гм! — проворчал Плот. — Позвольте рекомендоваться, сэр, — продолжал он, обращаясь к Роперу, — вы, кажется, не узнаёте меня? Медик несчастного семейства, которое некогда занимало этот дом — доктор Плот.