Оковы для ари
Шрифт:
Ну да.
Бедный, бедный обманутый дракон.
Мать его.
— Подойдёте к ним? — встревоженный голос Мабли немного притушил пламя ярости и заставил отчаянно быстро закрутиться в голове шестерёнки мыслей.
Девушка выглядела расстроенной. Только что она наивно рассуждала о том, как сильно драконов ранит ложь. И вот этот сильно раненый дракон (раненый на оба полушария) преспокойно флиртует с другой. А та другая смотрит на него совершенно влюблёнными глазами. По-собачьи так.
Никакой привязки не надо.
— Позже к нему подойду.
Когда
И обязательно сделать это надо будет сегодня. Хочется того дракону драконскому или нет!
Глава 10
Держала я в руках себя долго — часа пол, если не все минут сорок. Пока в мою красивую, с золотыми прутьями клетку весёлой гурьбой не ввалились фрейлины, и мне тут же нестерпимо захотелось из неё вывалиться. Как вариант — вывалить из окна одну улыбающуюся златовласку, явно метившую в фаворитки Скальде.
Ох, дометится она у меня, ох, домечтается.
— Дамы! Рада, что день начался с улыбок, — поприветствовала жертв средневековой моды, каждый день меняющих шмотки.
Никаких богатств на этих тряпичниц не хватит. Неудивительно, что родители поспешили от них избавиться.
— Я ненадолго отойду, а вы пока займитесь чем-нибудь, — велела расприседавшимся в реверансах девушкам.
Лучше и правда уйти. А то ведь действительно могу не совладать с ледяной силой. Не хотелось бы потом отдирать Эйвион от стенки.
А хотя… Представила, как бы смотрелось над кроватью панно из заледеневшей фрейлины. Ну в общем свежо и неизбито. К тому же я всегда питала слабость к авангардизму.
— Эсселин Алаур! — приостановилась, поравнявшись с кроткой ланью, глазки у которой так и сияли, а ещё бегали туда-сюда взбесившимися маятниками: девица явно старалась не встречаться со мной взглядом. — Выпейте чего-нибудь горячего, вы вся дрожите. Так и заболеть недолго, всё утро просиживая на холоде с моим мужем.
Сказать, что фрейлина побледнела — это ничего не сказать. С хорошенького личика сошли все краски, и первым сбежал так осточертевший мне румянец.
Остальные девицы, испуганно замолчав, тоже как-то поблекли. Наверное, из солидарности с мамзелью.
— У вас даже кожа с нездоровым синюшным оттенком, — приложила ладонь к вмиг покрывшемуся испариной лбу девушки, после чего покачала головой. — И такая холодная… Неужто уже успели побывать под Его Великолепием? Скажу по секрету, — подавшись к фрейлине, продолжила доверительным шёпотом: — проклятие Герхильдов — та ещё дрянь. И с каждым новым поколением становится всё дряннее и заразнее. Об этом вообще-то известно только узким кругам, но… Раньше страдали одни алианы — избранницы императоров. А теперь, бывает, и простые эсселин замерзают. Вот так. Нет, они не превращаются в гламурные статуи. Просто коченеют — и адью, в фамильные склепы. Если что, я предупредила. А дальше уж ты сама, своими мозгами. Ну или что там прячется за этой хорошенькой мордашкой, — ласково потрепала фрейлину за белую щёчку и с чувством выполненного долга отправилась общаться с драконом.
Долго искать Ледяного не пришлось. Он обнаружился у себя в кабинете в обществе эррола Корсена и какого-то безымянного старейшины. Верный пёс-паж тальдена — наглый такой юнец, у которого молоко на губах не обсохло (мой ровесник то есть; вернее, ровесник Фьярриного тела), ни в какую не хотел меня впускать. Заверял, что как только хозяин освободится, он передаст ему всё, что мне будет угодно передать, но сейчас Его Занятость ни в коем случае нельзя беспокоить и отвлекать.
— Рано тебе ещё такие слова знать, которые я намерена передать твоему господину.
Ни уговоры, ни угрозы пажа не впечатлили. Другое дело ледяная корка, запечатавшая мальчишке рот. Что-то испуганно промычав, он отскочил в сторону, открыв доступ к дверям, отделявшим меня от Скальде.
Не теряя времени, толкнула створки и заявила с порога:
— Я готова делать ребёнка! — после чего начала раздеваться на глазах у опешивших магов.
Если и это не отвлечёт венценосного от дел и не заставит обратить на меня внимание, то всё, я сдаюсь. И перевоспитывать Ледяного больше не берусь.
Повисло молчание. Напряжённое такое, я бы даже сказала — взрывоопасное. Рванёт по-любому. Прямо сейчас или чуть позже. И пока я храбро сражалась со шнуровкой платья, перекрестьями темневшей на светлом бархате, обстановка продолжала накаляться.
Чтобы благоверный скорее вышел из транса (а то, может, так и будет сидеть пнём с глазами, и мой стриптиз затянется надолго), демонстративно приспустила рукава с плеч, потянула за вырез платья, обнажая кружево нижней рубашки, тонкой, почти прозрачной, и при этом смотрела дракону в глаза.
Старейшины, если честно, были в ауте. И Герхильд с ними за компанию — никак не мог выронить даже слово.
А когда всё-таки выронил, я, маги, статуэтки на книжных полках и прочая расставленная по кабинету мелочь вздрогнули от яростно-грозного:
— Выйдите!
Видать, недостаточно проняло, потому что старейшины как сидели, пялясь на меня с самым бестолковым видом, так и остались сидеть. Никак не могли поверить, что всё происходит на самом деле. Или банально хотели досмотреть представление.
— Выйдите. Быстро! — пугающе тихо повторил дракон.
В голосе его перекатывались рычащие нотки. Всякий раз, стоило их услышать, у меня внутри начинало что-то вибрировать. Никогда не бывала вблизи проснувшегося вулкана, но, наверное, так могла бы звучать поднимающая из недр кратера на поверхность лава.
Старейшины наконец очнулись. Уткнувшись взглядами в пол, бледные, взволнованные, устремились к выходу. Чуть не столкнулись со мной, отскочили, словно от прокажённой, и, пробормотав что-то невнятное (надеюсь, не ругательства), просочились в приоткрытую створку.