Оковы для ари
Шрифт:
— Вот значит, как в Лашфоре гостей встречают! — громко проговорил Игрэйт, привлекая к своей тагровой персоне внимание тех, кто ещё не успел его заметить.
— Снежок! — нехотя подозвала я кьёрда, кажется, уже готового разорвать тальдена в клочья, и услышала полное ядовитой насмешки приветствие:
— Ваша Лучезарность, — князь изобразил поклон, очень похожий на шутовской. — За минувшие недели вы стали ещё прекрасней. Замужество вам к лицу, Фьярра, — произнёс он медленно, певуче, словно пробовал на вкус каждый звук теперь уже не моего имени. —
— Ваша Лучезарность будет достаточно, — холодно отрезала я и погладила, успокаивая, вернувшегося ко мне кота.
Кьёрд продолжал порыкивать: тихо, глухо, угрожающе. Я чувствовала его напряжение и желание вот прямо сейчас броситься в атаку. И с удовольствием выкрикнула бы: «Фас!».
Жаль, я не могла позволить себе эту маленькую слабость.
— Как будет угодно моей родственнице-красавице, — залебезил князь, растягивая губы в улыбке и при этом пожирая меня взглядом. Настолько жадным, что я невольно почувствовала себя дочиста обглоданной костью.
Чтоб она встала тебе поперёк горла!
— Игрэйт! — широким шагом к нам приближался Скальде.
— А вот и сам будущий император! — непонятно чему обрадовалась эта драконоскотина.
Обычно при виде Герхильда Его Светлость некрасиво кривил рожу, а тут вдруг заулыбался ещё шире. Как же мне всё это не нравится…
Ледяной встал со мною рядом, и я почувствовала, как сердце в груди стучит ровнее. Но стоило снова взглянуть на Огненного, как мне захотелось юркнуть за спину мужа.
— Рад, что ты принял моё приглашение.
— Разве мог я пропустить коронацию своего единственного кузена? — тальден снова поклонился, но без особого почтения. Зато с особым, прежде ему не свойственным, пренебрежением. Словно явился на свою собственную коронацию и сейчас разговаривал не с будущим императором, а с презренным слугой.
Я нахмурилась. За два месяца, что имела удовольствие не видеть Хентебесира, он изменился. Больше не опускал взгляда, как делал всякий раз, когда разговаривал со Скальде. Не нервничал, не волновался. Уверенный, спокойный. Слишком гордый.
— Раз уж и ты тоже здесь, — Ледяной возвысил голос, привлекая внимание придворных, — можем начинать. Добро пожаловать в Лашфор, Игрэйт!
С этими словами Его Великолепие, подавая всем пример (а скорее, попросту не желая ни единой лишней секунды находиться рядом с двоюродным братом), направился к столу. Я хотела последовать за Скальде, но тальден удержал меня, вцепившись мне в локоть пальцами, точно клешнёй краба.
— Надеюсь, Ваша Лучезарность подарит мне хотя бы один танец?
— Здесь немало прекрасных дам, которые сочтут за честь станцевать с вами, князь.
А я только от перспективы такой чести готова сигануть с самой высокой адальфивской крепости.
— Но не вы?
— Не я.
— Ну что ж, ваше право, — ухмыльнулся Огненный и чуть слышно добавил: — Пока…
Возможно, мне просто послышалось. В тот момент голос князя заглушило рычание Снежка и поднявшаяся вокруг суета: знать спешила занять за столом свои места.
— Пойдём, милый, — позвала я кьёрда и отвернулась от нежеланного, невыносимого, ненавистного гостя, каждой мельчайшей частицей себя ощущая липкий как слизь и прожигающий как кислота взгляд огненного дракона.
Глава 26
— Тебе не показалось, что Его Тёмность вёл себя на празднике как-то странно?
— Игрэйт? — улыбнулся Скальде, услышав, как я оттитуловала его двоюродного брата.
— Угу, он самый. — Я опустила руку в миску с сухариками, которые мы с Герхильдом жарили прямо в моей спальне и уничтожали тут же возле камина, так сказать, не отходя от кассы.
Сейчас была очередь Его Великолепия терпеливо держать над огнём длинную железяку — средневековый аналог шампура. А я тем временем нанизывала на другую такую спицу комочки теста, не забывая при этом расправляться с уже готовыми и то и дело отпихивая кьёрда, который всё пытался сунуть в миску свою сосредоточенно принюхивающуюся морду.
Вот ведь бездонный.
Приглашать кого-нибудь из поварят мы не стали, в этот час они уже давно все спали. К тому же только ночью мы могли остаться наедине и провести друг с другом немного времени. За разговорами и поеданием сухариков, которые были явно лишними после обильного застолья, но которыми я не переставала заедать любимую кислятину эррола Хордиса — ользанское креплёное.
Впрочем, судя по выражению одной снежной морды, кое-кто со мной был в корне не согласен и совсем не считал хлебные комочки лишними, а скорее, наоборот, рассматривал их, как самую важную часть этих дружных посиделок у камина.
— По-моему, странное поведение — самое нормальное для моего кузена. — Скальде магией остужал горячие, с пылу с жару, сухарики и под просящим взглядом кьёрда ссыпал их в глиняную посудину. — Хотя мне не понравилось то, как он на тебя весь вечер пялился.
А уж мне-то как не понравилось… Вспомнив тёмный, блуждающий по моему лицу, фигуре взгляд, я поёжилась и прильнула к мужу. Образ Огненного начал таять, как зловещий туман, разгоняемый рассветными лучами — любовью Скальде, а мысли о Хентебесире спрятались где-то в потаённых уголках моего сознания.
Надеюсь, что надолго. В идеале — навсегда.
— Можно? — Герхильд выразительно покосился на золотистый кусочек теста, который я сжимала между пальцами и которым ещё не успела полакомиться.
Пришлось делиться, а потом ещё и спасать миску, когда тальден вдруг подался ко мне, чтобы поцеловать (наверное, в благодарность за подкормку), и, к радости Снежка, чуть не перевернул ёмкость.
Но, теперь уже к глубокому разочарованию кьёрда, я успела её удержать и отодвинула от нас подальше под горестный вздох снежного котяры, тут же опустившего голову обратно на скрещённые лапы.