Оковы прошлого
Шрифт:
Молодая женщина снова стала серьезной. Она несколько секунд внимательно смотрела на Давида, потом спросила:
Думаешь, у нас с Альбаном все получится?
Я уже ответил на этот вопрос: все зависит от тебя. Тем более что скоро вас будет не двое, а трое. Ты не представляешь, как он этим гордится!
Правда?
На глаза Валентине навернулись слезы, и она опустила голову
Что-то мешает тебе чувствовать себя счастливой?
Наоборот, — сдавленным голосом ответила она. — Все слишком хорошо, и это меня пугает. Я люблю Альбана, очень хочу стать его женой и состариться вместе с ним. Я люблю ребенка, которого ношу под сердцем, и радуюсь, что его отец именно Альбан. Люблю его братьев, бабушку, «Пароход»! Мне нравится жить у моря... В общем, выходит, что я трушу, да еще без всякой причины!
Обойдемся без крайностей. По словам Жозефины, тебя окружает аура счастья. А все предсказания Жо сбываются. Она-то считает тебя сильной, а я вижу перед собой слабую испуганную Золушку, которая боится, что в полночь ее карета превратится в тыкву!
Валентина с улыбкой протянула ему пустую чашку.
Можно еще кофе?
Пока Давид возился с кофеваркой, она спросила:
Альбан знает, какой ты замечательный друг?
Надеюсь! Мы с ним знакомы сто лет. Если бы мы не попали в один пансион, я, наверное, умер бы там от скуки. Или сбежал бы. В детстве я был похож на креветку, и надо мной часто подшучивали и насмехались. Альбан был высоким и крепким, так что, можно сказать, он взял меня под свое крыло. Такое не забывается. А потом за один год я вдруг вырос — с мальчиками такое бывает: растут как на дрожжах, — и не только догнал остальных, но многих даже перерос. С тех пор мы с Альбаном неразлучны.
Валентина взяла у Давида из рук чашку и стала маленькими глотками пить обжигающий кофе.
Ну вот, мы поговорили, и тяжесть словно рукой сняло, — сказала она.
Через восемь дней я буду твоим свидетелем на свадьбе, а это ко многому обязывает.
Кстати о свадьбе... Ты не знаешь, почему Альбан не пригласил своих друзей?
Он хочет, чтобы торжество прошло в интимной обстановке. И чтобы ты не чувствовала себя одиноко в толпе незнакомых людей.
Давид умолчал о том, что Альбан не стал звать друзей, потому что подозревал: Валентине это не доставит удовольствия. Он огорчился, узнав, что никто из ее родственников не приедет, чтобы быть рядом с ней в такой день, и решил не обременять ее целой толпой представителей «Air France». Да и хотел ли он сам их видеть? Создавалось впечатление, что Альбан твердо решил перевернуть страницу, не замыкаться в своих воспоминаниях.
Зайду в кондитерскую за тортом и поеду домой, — объявила Валентина, вставая.
Скоро увидимся. Я у вас сегодня ужинаю.
Давид помог Валентине надеть пальто, взял сумочку, которую она поставила на пол, и накинул ремешок ей на плечо.
—Давид, можно задать тебе нескромный вопрос?
Задавай, прелестница!
Почему ты не женишься?
А на ком жениться? Это проблема. В молодости я был, как и Альбан, таким ветреным юношей, немного юбочником, слегка гулякой. А потом... Знаешь, Трувиль нельзя сравнивать с Парижем. Да и такое сокровище, как ты, отыскать не так-то просто!
Он посмотрел ей в глаза, чтобы дать понять — в этой фразе нет даже намека на двусмысленность. Растроганная его добротой, Валентина встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Ты прекрасный парень, Давид.
Она вышла на улицу. Давид застыл на мгновение, глядя ей вслед, а потом вздохнул.
* * *
Споткнувшись о старый, найденный на крыше кусок брезента, Коля отступил, чтобы оценить результат своей работы.
Весьма неплохо... Мне нравится этот цвет!
Рукой, в которой все еще был зажат валик, он помахал Альбану, красившему в это время окно.
Как думаешь, может, мне заняться дизайном квартир?
Бутик успел тебе надоесть?
Нет, конечно. Но сейчас большую часть прибыли нам приносит одежда, а в этой области авторитет Малори непререкаем. Мне же больше нравятся элементы декора — аксессуары, обивочные ткани... Представь, мы с Малори даже подумывали открыть второй бутик, и угадай-ка где? В Довиле! Но в курортных городках в межсезонье покупателей будет мало, да и нам с Малори придется надолго расставаться, а это нам не подходит.
Попугайчики-неразлучники?
Мы друг другу не надоедаем, — подтвердил Коля радостно. — И по-прежнему влюблены. Надеюсь, у вас с Валентиной будет так же, старик.
Какое-то время братья молча орудовали кисточками и валиками, потом Альбан спросил:
Ты справился с утренним шоком?
Честно говоря, меня это здорово встряхнуло. Может, стоит даже сходить к психологу, чтобы окончательно снять с себя эту ношу. Я чувствую себя молодой женой Синей Бороды, которая влезла в запретную комнату!
Альбан обернулся, чтобы посмотреть на брата, веселый тон которого его удивил. Что ж, выходит, Коля умеет ограждать себя от неприятных переживаний. Быть может, немалую роль в этом играет его фантазия. «У него счастливый характер», — часто говаривала о Коля Жозефина. А Жиль на это снисходительно усмехался: «Он повзрослеет». Напугав всю семью отказом продолжить образование, младший из братьев выстроил свою жизнь так, как ему хотелось, и теперь даже самые гнетущие детские воспоминания не могли поставить под сомнение его способность быть счастливым.
Если завтра ты мне поможешь, — сказал Коля, взбираясь на лестницу, — к приезду Малори мы все закончим. У тебя получится?
Конечно.
А как же тысяча дел, которые надо переделать до свадьбы?
Все идет по плану. Не хватает только невесты. Надеюсь, она скоро вернется.
Она уже вернулась! — отозвалась Валентина с порога. — И даже позаботилась о том, чтобы купить малярам тортик, а это значит, они ей очень даже небезразличны!
Осторожно шагая по расстеленному на полу брезенту, она подошла к Альбану.
Ты не стал заклеивать стекла скотчем? — удивилась она.
А зачем? Это же так интересно — отдирать краску от стекол! — рассмеялся Коля.
Альбан положил кисточку, вытер тряпкой руки и порывистым движением притянул Валентину к себе, обняв ее за шею.
Ты хотела меня напутать? — шепотом спросил он. — Куда ты ушла? Ненавижу ссоры.
Я тоже. Я была у Давида в агентстве, и мы говорили о тебе.
Всегда говорите только о нем! — лукаво заметил Коля. — Малышка Валентина, завтра утром у тебя будет время нам помочь? Мы оставим тебе двери, все же их красить легче.