Окраина. Дилогия
Шрифт:
– Иди. С батареями мне попозже поможешь.
Генка доброжелательно кивнул девице:
– Жаль, дослушать не дали. С шарфом было красиво.
Парень вышел, и Мариэтта подняла жутко мохнатые ресницы. Глаза у нее были сухие, злые и нездорово блестящие. Должно быть, температура у девки.
– Ну? Мне выметаться с вещами?
– Еще чего, – пробурчал Андрей. – Будешь служить. А пока в себя приходи. С шарфом и собачкой, кстати, так себе вышло. В фильме куда искренней звучало.
– Ну,
– Да, ничего себе был фильм. У себя в комнате порядок наведи. У тебя могут быть неприятности, да и у меня.
– Не пугайте, – Мариэтта вышла, явно не без умысла придержав в дверях куцый подол юбчонки.
Андрею очень хотелось запустить в окно тяжелым справочником за славный 1981 год. Невозможно! Что с этим… коллективом делать? Детский сад пополам с приютом престарелых правонарушителей.
Вместе с Генкой подзарядили все аккумуляторы к «тоонкам». Парень рассказывал о больнице, о том, как странно чувствовать себя с прозрачнопустой башкой. Андрей утешал: главное, руки дело помнят, а голова попозже себя проявит. Генка согласился, оставшиеся от забытой жизни навыки его радовали, только по вечерам было тоскливо.
– Связь мы подготовили. – Андрей вернул рации в пластиковые гнезда стойки. – Позже проведем практические занятия. Ген, ты не хочешь прогуляться? Тут на углу продуктовый, чуть дальше аптека.
– А мне можно выходить? – неуверенно спросил парень.
– Тебе точно можно. Собственно, всем можно. Только желательно побыстрее возвращаться. Значит, купишь молока, соды и меда баночку. В аптеке чегонибудь от ангины.
– У, так у лохматой горло болит? А я сразу не допер. Думаю, чего она хрипит, как дизельдоходяга? Я счас мигом сгоняю.
– Отнеси ей сразу. Пусть лечится. Нам больные не нужны. Вот деньги возьми.
– Это еще зачем? – Генка даже обиделся. – У меня есть.
Генка вернулся через полчаса. Андрей слышал, как он прошел по коридору, поскребся в радиоузел. Буквально через минуту по линолеуму застучали другие шаги. В кабинет влетела Мариэтта, уже без бантиков, зато злее бабыяги:
– Это еще что за чмута, гражданин начальник?! Мне до губы такая забота. Не нуждаюсь.
– Не рычи. Ничего страшного. Попьешь молоко с таблетками, сама в магазин сходишь, соку нам купишь.
– Знаю я ваш сок с молоком. Не аскай, дяденька начальник. Отсасывать не буду. Ненавижу такие штучки.
Андрей поднялся из кресла, с трудом удержался, чтобы не сгрести дурищу за кружевное жабо:
– Заглохни, сопля. Тоже вафлерша нашлась. Буду я в твою зубастую пасть совать, как же. Мне еще гнойных миндалин на конце не хватало. Вали отсюда, и без вызова больше не вваливайся. Здесь штаб. И чтобы завтра нормальным голосом говорила.
Отшатнувшаяся Мариэтта распахнула рот, но тут вмешался сунувшийся в кабинет Генка:
– Маня, ты в своем уме? Это мы тебя за молоко с эвкалиптовыми леденцами снимаем? Не смеши, уж на бутылку молдавского вермута можешь свободно рассчитывать. И вообще, с начальством так не разговаривают. В ухо мигом схлопочешь. Хватай молоко и «колеса» да лечись. Потом орать будешь.
Мариэтта выхватила у парня пакет с лечебными средствами и вылетела, сверкнув травянистыми подвязками.
Генка ухмыльнулся:
– Вот у нас развлечение, а, Сергеич?
* * *
Разбудили Андрея часа в два ночи. «Целлулоидные» сидели у письменного стола и вполголоса, но не особо церемонясь, обсуждали новых жильцов.
– Забавно, забавно. И кто их, таких лопушистых, разыскалто? – бормотал господин Горгон.
– Ты чтото не то читаешь, – сказала ХешКе, восседающая на столе скрестив ноги. – Какая из этой курицы убийца? Кошка драная, крашеная.
– Не убийца она, – не выпуская из зубов сигару, поправил комиссар. – Исключительно покушалась. Возможно, грозила придушить или пробить сковородой череп. Здесь не указано. Можешь сама прочесть.
– Шутить вздумал?! – мокасин мигом выбил скоросшиватель из мужских рук. – Осел образованный.
– Господа, нельзя ли както тише, – осторожно сказал Андрей. – Сейчас личный состав с кроватей повскакивает. А вас, дивизионный комиссар, убедительно прошу здесь не курить. Вы мне всю дисциплину подорвете.
– Рот закрой, сукин сын, – не оглядываясь, приказала метиска.
Господин Горгон, кряхтя, поерзал в кресле:
– Ты, детка, на него не рявкай. Он пока еще не твой. Разбудили тебя, Старый? Извини. Забавных работников собрал, прямо комедианты бродячие. Акробаты. Только накарябано в бумагах о них бедно.
– Да уж, лаконичное досье, – согласился Андрей, садясь на диване и, на всякий случай, прикрывая одеялом голые ноги. – Есть у меня сомнения в целесообразности такого подбора кадров. Пожалуй, не выйдет у нас ничего.
– А ты поработай с усердием, – ласково посоветовал старик. – Выхода иного нет. Ни у нас, ни у вас. Мы в меру сил поможем. Если дотянемся.
– Вы ему шлюх побольше приведите, – лающе рассмеялась ХешКе. – Его взбадривает. Эй, Старый, кого на подстилку первой возьмешь? Дуру молодую или кошку старую затертую?
– Пожалуй, воздержусь от выбора. Както обе не очень.
– Брехун колченогий.
– Суровы вы, сеньорита.
– Вот лгун блудливый. Заткнись, говорю. – Метиска, не оглядываясь, резко махнула рукой – Андрей успел пригнуться, и нож с глухим стуком вонзился в спинку дивана.