Окраина. Дилогия
Шрифт:
– Зубы – не нужно. Вставлять нынче не по карману, – сообщил Андрей.
– Дыши, Старый. Все равно на нее залезешь. Она упрямая.
– Это точно. Но я детьми не интересуюсь.
– Болтун. Иди, храпи, развалина.
– Грациас, сеньорита.
– Жри на здоровье, сеньор кобель. Кстати, что за фильм о старике Фрейде?
– Вообщето, я имел в виду научный труд. Книгу. Принести?
– Я скверно читаю. Проваливай.
* * *
Генка вернулся уже к ночи. Мрачный, как мокрый вечер за окном.
– Долго мурыжили, – сказал Андрей. – Аналитики?
– У аналитиков четыре часа просидел. Вернее, пролежал. Час допрашивали, потом дрых у них в комнате отдыха. Начальство ждали. Оно там, гдето на самом верху, заседало. Вообщето, в офисе напряженно. Во дворе два
– Нет, у нас тишина. Ты иди поешь. Мы тебе ужин оставили.
– Не хочу, там пожрал, – Генка тяжело сел на койку. – Сергеич, я не знаю, когда начальство объявится, потому лучше сам скажу. Я вроде как в отставку собираюсь. Там согласны. Ты прости. Тяжко мне. Много я такой вздернутый не навоюю. Передых нужен.
– Жаль. Ты у нас ударноштурмовая группа. Но раз нужно, так не парься. Справимся.
– Вроде как дезертирю, – неловко сказал Генка. – Сергеич, честно, мне там сами предложили. Целесообразно. И мне, и ФСПП. И вам с Маней. Они там умные.
– Это точно. Ладно, начальство ждать не будем. – Андрей сходил к себе, извлек из сейфа бутылку «Зимнего десанта».
Приняли по первой. Генка занюхал колбасой и, чуть повеселев, сказал:
– Я, может, еще не скоро отчалю. Это я так, предупреждаю. Чтоб, значит, почестному. Уж очень не хочется вас с Манькой подводить.
– Пустое. Работа у нас такая, непредсказуемая. Слушай, ты мне по делу ничего не хочешь сказать?
– Нет. – Генка сморщился. – Они сказали, лучше помалкивать. Если, конечно, прямо спросишь, расскажу.
– Не спрошу. В моем возрасте уже понимают, что спокойнее без лишних знаний обойтись. Вообщето, Гена Иванов, у нас и свои дела еще имеются. Позову Мариэтту?
– Как же без нее? Алексея Валентиновича помянем?
– Он, хотя и полный Беркут был, все же бойцом «29го» числился. Схожу за красавицей.
– Сергеич, мне вас жутко не хватать будет. – Генка вздохнул. – Ты извини, что не рассказываю. Оно, это дерьмо, вас тоже не обойдет. Уж спите пока спокойно.
– Мерси. Сплю я, правда, уже давно хреново. Может, потому, что догадлив не в меру.
Набрались порядком. Андрей еще помнил, как звонил Сан Саныч, – начальник, правда, сильно не напрягал, понял, что Отделение расслабляется. Помянули ушедших коллег, потом Генка сходил еще за парой посудин. Мариэтта развлекала музыкой, ставя композиции в такой нелепой последовательности, что Генка неизменно начинал ржать. Подтянулись «целлулоидные». Господин Горгон хвалил водку за незамысловатость, потом принес бутыль какогото, якобы фруктового, пойла страшной поражающей силы. ХешКе наливать больше одной порции старик запретил (после второго стаканчика метиска становилась весьма непредсказуемой собутыльницей). Андрей смешал для сеньориты огромный бокал коктейля с вишневым соком, за что был удостоен благосклонного кивка. Комиссар развлекал дам советами о том, как правильно производить впечатление на мужчин. Разрумянившаяся, ставшая почти такой же неотразимой, как синеглазая живодерка, Мариэтта смеялась, не забывая поглядывать на начальника. ХешКе вполсилы дразнила Генку, неуловимо блистая смуглыми прелестями. Андрей и Горгон неспешно беседовали, не слишком логично перескакивая от проблем складского хранения на самых ярких представительниц слабого пола времен своей молодости. Появилась еще какаято странная бутылка…
* * *
Просыпаться было тяжело. Андрей, жмурясь, оглядел кабинет. Угу, и никакого подрывного устройства здесь не нужно. Валялись журналы и цветастая шаль, очевидно, аризонскоиндейского происхождения. На литровом стакане изпод коктейля виднелась целая радуга отпечатков помады. Надо думать, Капчага демонстрировала красавице со скал достижения современной косметики. Сама Мариэтта обнаружилась в радиоузле – сопела прямо на полу, на разбросанных походных куртках. Здесь же дрых Генка – у этого хватило сил разуться, и боец Иванов спал, по старой армейской привычке, дабы не украли, сунув под щеку новенькие
Пересчитав личный состав, Андрей вернулся в кабинет. Оказалось, в углу, на развернутой палатке, спит Горгон. Душегуб приоткрыл глаз:
– Ох, Старый, утро никак?
– Оно. – Андрей пытался выискать в хаосе графин с водой.
– Так идти пора. Славно посидели. Дела, однако.
Горгон ушел строить козни и копить злато, а Андрей спустился в буфет, не ощущая вкуса, выдул бутылку «вечножигулевского». Чуть полегчало. Прихватив пиво Генке и минералку коллеге Капчаге, поплелся наверх.
– Отделение, подъем! Время водных процедур и завтрака.
Глава 7
Сладкая N
2026 апреля
ИТАР ТАСС – «Военная помощь странам – участницам ШОС оказывается. Авиация ВВС России наносит ракетнобомбовые удары по скоплениям террористов».
BBC News – «Самые пессимистические прогнозы падения производства уже оправдались».
«Московский кроманьонец» – «Смерть каждого человека трагична. Смерть нашего коллеги и друга трагична вдвойне».
Носок Андрей отыскал из принципиальных соображений. Предмет туалета оказался запихнут в щель между пуфами, стоящими в конце коридора. Носок пах. Нет, не специфическим ароматом ношеной мужской обуви, а сугубо звериными отправлениями.
– Пристрелю! – сказал Андрей носку.
Носок промолчал с равнодушием давно обреченного, но по коридору раздалась дробь мягких лап. Террорист полюбовался произведенным эффектом и теперь, на всякий случай, улепетывал. Постоянное присутствие окаянного зверя отравляло жизнь «Боспора». Кот был вездесущ. Двери приходилось постоянно закрывать, но облезлый вредитель просачивался неведомыми путями. У Генки был изгрызен ремень и испоганена новая футболка. В пищеблоке воровалось все, не запертое в холодильник. Котяра не брезговал надкусывать и крошить хлебные батоны, лущить пачки пайковых галет, которые изза полной безвкусности скапливались в кухонном шкафу. В кабинете хвостатый любил полистать служебные бумаги, живописно рассеять их по столу и полу и почесать спину о принтер, от чего на устройстве оставались клочья отвратительной шерсти. Кот был хитер. Его было трудно увидеть, зато обонять следы его присутствия, слышать гнусавое мявканье и нарочитый цокот когтей по линолеуму было легче легкого. Тварь удивляла своей дерзостью и изобретательностью. Генка клялся, что видел, как зверь выглядывал из люка вентиляционного короба. Как нормальный кот может запрыгнуть на высоту двух с половиной метров, было непонятно, но Андрей верил. Котяра был ненормальным. Приходил Горгон, требовал приструнить «крысиное отродье», вздумавшее поточить когти о новый кафтан, всего лишь на мгновение оставленный на спинке кресла. Пепельницу, стоявшую у телевизора на втором этаже, пришлось выкинуть – коту не понравился аромат окурков сигар, и животное как могло улучшало букет. В буфете фойе мерзавец разрыл подносы с бутербродами. Жутковатый сыр, положим, было не жалко, но Андрей с Капчагой провозились два часа, устраняя последствия погрома. Нерешительные попытки изловить животное и отправить завоевывать большой мир помоек, крыш и городских подвалов с замечательными крысками и мышками ни к чему не привели. Войну следовало начинать серьезную: с капканами, минамиловушками и ночными засадами. Андрей подумывал выписать для данной операции ночной прицел. Но тут категорически возражала Мариэтта. Кот, видите ли, не человек, у него инстинкты, и потому животное за свои действия отвечать не может. У мужской части «КП29» имелось иное мнение. Котяра был или результатом деятельности тайной лаборатории «АльКаиды», или вообще существом потусторонним, выгнанным за мерзкий характер из какойто периферийной преисподней. Последнюю версию, кстати, подтверждали и «целлулоидные», – по слухам, ХешКе дважды метала в зверя нож, но невредимая тварь растворялась в воздухе с сатанинским мявканьем.