Окровавленная красота
Шрифт:
— Волшебно, — вздохнула я. — Не хватает только рва. Но все равно… волшебно. Ты здесь живешь? Ты правда здесь живешь?
Мальчик пнул несколько камней с галечной тропинки у розария, где мы стояли.
— Я не говорю, если…
— Не имеешь это в виду, — закончила я за него и улыбнулась, показывая, что просто шучу.
Мальчик не улыбнулся в ответ. На его лице вдруг отразилась паника, когда он услышал взрослый мужской
Голос моего отца.
— Вот черт! — Я повернулась к лесу. — Мне надо идти.
Не дождалась, чтобы увидеть, помахал ли мне мальчик, я побежала на голос отца, пока не встретилась с ним в гуще леса.
Он был одет в рабочую форму, его лицо было красным, на лбу проступили морщины.
— Черт возьми, Джемайма, что ты делала на этой богом забытой земле?!
Я задыхалась из-за бега, и потребовалось время, чтобы ответить.
— Я лишь изучала. Я не собиралась заходить так далеко.
Он посмотрел позади меня на деревья, нахмурился и сморщил лицо.
— Ты знаешь, что тебе запрещено. Твоя сестра позвонила в участок в слезах и сказала, что ты пропала. Я чуть не разбил грузовик, пока несся домой.
— Прости. — Я сглотнула и понурилась. — Мне стало скучно, и я только хотела посмотреть.
— Это могло привести к беде, Джемайма.
— Все хорошо. Я в порядке. И я встретила мальчика в лесу.
Папа помолчал с минуту, а затем сказал:
— Эта семья — богачи и снобы. Они бы не хотели, чтобы ты приходила на их территорию, понимаешь? Если я говорю не делать этого, то говорю это по определенной причине, черт возьми!
— Хорошо, папа.
— Неделю никакого телевизора, и ты сегодня готовишь ужин.
Я вздохнула с облегчением — не самое худшее наказание. Он мог бы забрать мои книги.
Той ночью я сидела на подоконнике в моей комнате, вытирая руки о ночную сорочку, чтобы избавиться от запаха сырого картофеля и лука, но луна была такая слабая, что я не могла разглядеть замок сквозь деревья.
На следующее лето я решилась нарушить обещание, данное отцу, и снова пошла к замку, но мальчика не видела.
Я осмелилась на еще одну вылазку пару лет спустя, и догадалась, что семья, мальчика должно, быть переехала.
Ничего не осталось.
Только пустая красота.
—
— Замок был заброшен много лет. — По рукам побежали мурашки. Меня затрясло от озноба. — Давай вернемся.
Майлз еще с минуту понаблюдал за замком и глубоко вздохнул. Его плечи поникли. Затем он повернулся и взял меня за руку.
Обратно мы шли гораздо медленнее, чем когда шли туда. Вот только мне хотелось ускориться, и я прибавила шаг. Забыв о жажде и усталости, я очень старалась не бежать, но не сбавляла темп, пока ощущение, будто что-то ползает по моей коже, не осталось в тени мрака позади.
Даже прежде чем телефон подключится к блютузу, Майлз отклонил входящий звонок и выключил телефон.
— Кто это был? — Обычно я бы не спросила, но что-то тревожило меня с прошлой недели, когда звонил тот неизвестный абонент.
Взяв меня за руку, Майлз повернул на шоссе и влился в поток машин.
— Возможно, моя мама или что-то типа того, — пробормотал он и поцеловал мою руку. — Как долго, говоришь, нам нужно там оставаться?
Мы уже несколько месяцев были помолвлены и жили вместе, но я до сих пор не встречалась с родителями Майлза. И тихий внутренний голос, который стал отчетливее в последнее время, начал задаваться вопросом: знают ли они обо мне или о том, что мы с Майлзом помолвлены? Захотят ли они встретиться с будущей женой их сына? Поздравить нас? Черт, может его мама даже захочет спланировать со мной вечеринку по поводу помолвки?
Я потерла озябшие от ледяного воздуха кондиционера руки, обдумывая вопрос Майлза о предстоящем вечере.
— Двух часов, думаю, хватит.
Майлз вздохнул и молчал, пока мы не припарковались на наполовину заполненной роскошными автомобилями стоянке.
В городском концертном зале, где смешались родители, учителя и официанты, витал острый запах роскоши и бедности. Моя зарплата не позволяла купить соответствующий наряд, но я надеялась, что затеряюсь в толпе, одетая в платье от «Версаче», приобретенное в секонд-хенде за сто долларов. Оно обтягивало каждый изгиб моего тела, выпячивало и подтягивало грудь. В нем, а так же в серебряных шпильках с ремешками с моего школьного выпускного и с прямыми распущенными волосами, ниспадающими до лопаток, я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы соответствовать.
Даже если только внешне.
Майлз все одергивал пиджак, словно тот был пальто, а не приличным костюмом, и жаловался на зуд. Ему явно было не комфортно, но, несмотря на это, заметив, как натянулся материал на его накаченных руках, я переступила с ноги на ногу и боролась с искушением сжать бедра.
Майлз вернулся из бара с бокалом шампанского для меня и пивом для себя. Сделав глоток, он почмокал губами и поморщился. Я засмеялась и схватила его за лацканы пиджака, чтобы дотянуться до его губ.