Окрыленные
Шрифт:
Я рассмеялась, потому что он понял, что одной этой фразой загнал себя в угол.
— Брось курить, пока меня не будет.
— Ты такая забавная девочка, — покровительственно сказал он.
— Я не шучу. Ты не единственный, кто напуган. Бороться с раком легких вместе с тобой — не совсем мое представление о хорошем времяпрепровождении. Ты бросишь курить, и мы оба станем здоровыми.
— Бл*дь. Было сексуально, когда ты показала Лекси эту злую сторону. Но показав ее мне… уже не так горячо.
— Сэм…
Он громко застонал.
— Хорошо. Я все равно пообещал маме, что брошу. Думаю, это как убить двух зайцев одним выстрелом, раз и все.
Я
— Мне нравится, когда ты называешь меня зайчиком и угрожаешь выстрелить в меня.
Он провел рукой по моей спине.
— Я так и думал. Ты всегда была развратнее меня.
— Так мы действительно собираемся это сделать? — спросила я, взглянув на него снизу-вверх.
— Я в деле, если ты в деле, Ливи. Нет ничего такого, чего бы я не сделал ради душевного спокойствия, которое даст мне твоя помощь.
Я прикусила губу и отвела взгляд. Ненавидела тот факт, что он не только сильно беспокоился обо мне, но и заботился еще сильнее. Сэм такой хороший парень.
Мой парень.
На моих губах появилась улыбка.
— Включает ли это в себя, наконец, покупку гитар на двадцать четыре тысячи долларов? — спросила я, когда мой взгляд упал на мои четыре «Гибсона», прислоненные нетронутыми к дальней стене.
— Ух ты! Теперь ты просто сходишь с ума.
Дьявольская улыбка появилась на его пухлых губах, и весь его прежний гнев и беспокойство полностью исчезли.
У меня перехватило дыхание. Боже, он был великолепен.
Я обхватила ладонями его сильную челюсть.
— Должно быть, миллионы женщин бросаются на тебя. Как ты до сих пор не женат и не обзавелся кучей детей?
Его улыбка стала невероятно широкой.
— Я еще не встретил тебя.
Он пожал плечами, прежде чем завладеть моими губами в благоговейном поцелуе.
Ну, для Сэма это мог быть простой поцелуй. А для меня это было определенно благоговейно, потому что все время, пока его губы были на моих, я благодарила любого Бога, который правил нашей сумасшедшей вселенной, за то, что он привел его ко мне на том мосту все те ночи назад.
Глава 25
Сэм
— И ты уверен? Вам нужно будет установить ворота безопасности и все такое. Это полностью испортит ощущение домашнего уюта, когда ты въедешь на свою подъездную дорожку! — прокричала Ливи сквозь ветер, когда мы подъехали на моем джипе к ее дому.
— Клянусь Богом, если ты спросишь меня об этом еще раз, я передумаю! — крикнул я в ответ. — Да, Ливи. Переезжай ко мне. Принеси все семь миллиардов пар своей обуви и загромождай мою свободную спальню, пока я не буду вынужден превратить ее в новый шкаф для тебя. — Я улыбнулся и продолжил смотреть на дорогу, а рукой гладил ее бедро.
— Я чувствую себя неловко. — Она поджала под себя ногу и повернулась ко мне лицом. — По крайней мере, позволь мне заплатить за охрану.
Я притормозил на светофоре и сжал ее бедро.
— Если это заставит тебя перестать волноваться из-за того, что ты живешь со мной, я запишу всю гребаную ипотеку на твое имя. А теперь остынь!
Она прищурила глаза от моей вспышки гнева.
— Я не покупаю тебе дом, Сэм.
— Тогда напомни мне, какой смысл снова встречаться с тобой?
Я вздрогнул, когда ее рука метнулась вперед и сжала мой сосок.
Немедленно скрестив руки на груди, она попыталась защититься от моего возмездия,
— Ой! — закричала она, прежде чем разразилась приступом смеха.
Я буду чертовски скучать по этой сумасшедшей женщине.
Прошло три дня с тех пор, как Ливи согласилась вернуться к программе лечения. Она все еще не разобралась с Девоном. И никому не сказала, что на некоторое время уходит из музыкальной индустрии. Однако я держал рот на замке, потому что она нашла стационар на окраине Сан-Франциско. Уже не тот роскошный курорт, на котором она была в Мэне, но все равно это было приятное место. После долгого разговора с директором учреждения мы оба почувствовали себя комфортно, осознав, что они смогли бы справиться с ее проблемами, а также защитить ее частную жизнь, пока она там находилась. У них никогда раньше не было такого знаменитого пациента, как Ливи, но они заверили нас, что это не было проблемой.
Ливи была непреклонна в том, чтобы на этот раз я был вовлечен в процесс. Не мог сказать, что возражал. Пошаговое знание о том, какую помощь она могла получить в значительной степени помогло мне справиться с беспокойством. С учетом нашей ситуации новый врач Ливи позвонила на дом, чтобы встретиться с нами. Доктор Спеллман была пожилой дамой, профессионалом до мозга костей. Она рассказала все в точности так, как оно было, и даже не улыбнулась. Мне чертовски нравилось это в ней. Она не пускала дым нам в задницу, сказав, что все будет хорошо. Вместо этого изложила четкий план лечения, в котором точно описала, что, как она надеялась, Ливи извлечет из своего времени, проведенного под ее присмотром. Она также рекомендовала Ливи провести полные тридцать дней в стационаре, а затем перейти на шестимесячное амбулаторное лечение.
Ливи все еще сомневалась по поводу всего этого, когда мы смотрели, как доктор Спеллман уезжала.
Но не я.
Я был чертовски близок к экстазу.
И только по этой причине я потерял свой любящий разум на целых десять секунд.
Глаза Ливи были огромными, когда я вытащил пачку сигарет из кармана и одну за другой раскрошил их на полу.
Пять минут спустя я чуть не плакал, пока убирал их.
И вот так я впервые обнаружил, что ехал в своем джипе без сигарет. Однако у меня был никотиновый пластырь на руке, рот, полный жевательной резинки со вкусом манго, и рядом со мной сидела красивая женщина, которую я безумно любил. Я мог бы жить с этим.
Когда мы подъехали к воротам безопасности перед особняком Ливи, она выпалила целую кучу кодов, которые мне были необходимы, чтобы попасть внутрь позже в тот же день. Мне нужно было отправиться в «Переделку» и подписать кое-какие документы, которые я игнорировал с момента возвращения, но Ливи оставалась у себя, чтобы подготовиться к небольшой встрече с моей семьей и друзьями, на которой она настояла перед своим отъездом завтрашним утром.
Ливи все еще не горела желанием объявлять о наших отношениях прессе, главным образом потому, что нам так успешно удавалось оставаться незамеченными. Сан-Франциско — это не Лос-Анджелес. Папарацци не прятались за каждым углом. Буквально накануне вечером нам удалось незаметно пробраться в кино. Мы были просто обычной парой, которая приехала поздно, целовались на последнем ряду, как подростки, а затем рано ушли, чтобы заняться сексом на заднем сиденье моей машины — конечно, она была надежно заперта в моем гараже, когда мы это делали, но она определенно закончила ночь с голой задницей на моем заднем сиденье. Я не торопился отказываться от таких мелочей, как и она.