Октановое число крови
Шрифт:
— Понимаю.
— В одном из дневных выпусков арабской версии канала «Аль-Джазира» сообщили о небольшом пожаре в одном из отелей Дохи. В часовом выпуске сказали чуть больше. Мол, пострадавших нет, зданию и постояльцам не нанесено никакого урона. Кстати, название отеля, где случилось ЧП, они так и не озвучили. Еще интересный фактик. Даже в видеосюжете, ролик с которым мне переслали из резидентуры, сам отель телевизионщики не засветили. В кадре видна лишь пожарная машина да несколько полицейских.
— Я видел эти новостные выпуски, Павел Николаевич.
— О каких-либо гражданах, задержанных в связи с этим происшествием, власти пока не заявляли. Собственно, толком даже неизвестно, что именно случилось. Полиция Дохи и МВД Катара вообще проигнорировали это событие. На их официальных сайтах о вечернем ЧП нет ни слова.
— Интересно, что кроется за этим молчанием?
— Ты же сам сказал — выходной. Не мне тебе объяснять, что такое пятничный вечер и субботний день для тамошних арабов.
— Павел Николаевич, я имел в виду «Аль-Джазиру». У них головной офис в Дохе! Наверняка там в курсе, что вчера вечером в городе был какой-то взрыв, а потом пожар. Уж они-то наверняка работают даже в выходной.
— Возможно, тележурналисты сочли данное происшествие досадной мелочью. Виктор, еще надо учитывать местную специфику. События, которые могут плохо отразиться на имидже Катара и его правителя, журналисты «Аль-Джазиры» либо замалчивают, либо освещают особым образом. Впрочем, все это ты знаешь не хуже меня.
— В гостиницу из посольства уже обращались?
— Да, конечно. Позвонил второй секретарь, представился. Старший менеджер отеля, на которого перевели звонок, сказал следующее… — В трубке вновь послышалось шуршание, видимо, Митрохин пролистывал распечатку в поисках нужной записи. — Вот, нашел. Цитирую дословно: «В списках постояльцев отеля Анна Козакова, гражданка Российской Федерации… по состоянию на вечер пятницы, четырнадцатого июня не числилась».
— Странно. Мы-то знаем, что она и Иван остановились именно в этой гостинице. Анна послала мне соответствующее сообщение.
— Может, не успели оформиться?
— Тогда напрашивается такой вопрос — куда они исчезли? Как с этим вяжется история с взломом почты Анны, а также заказ на аренду машины, сделанный от ее имени, причем с доставкой именно в этот отель?
— Да, не стыкуется. Похоже на то, что в момент взрыва они все же находились в этом отеле.
— Я уже не говорю про кино, которое нам показали.
— Вот самый загадочный лично для меня момент во всей этой истории!
— Для меня тоже. Павел Николаевич, еще вопрос. Посольские посылали кого-нибудь на этот объект? Они посмотрели, что там сейчас происходит?
— Двое наших коллег ездили в тот район. Так… Они были там в час пополудни, вскоре и вернулись. Сообщение об этом включено в докладную. Их не пропустили к отелю.
— Они были на посольском транспорте?
— Не указано, но думаю, что да, на служебном.
— Подробности сообщаются?
— Примерно за квартал от гостиницы, на улице Рас Абу Абуд, выставлен полицейский
На часах — половина седьмого вечера. Антонов освежился в душевой комнате, примыкающей к кабинету, надел новую сорочку. Туфли он сменил на легкие мокасины на босу ногу. Снаружи все еще светило солнце, день выдался жаркий, душный.
Окна служебного кабинета Виктора Михайловича закрывали плотные жалюзи. В помещении горела настольная лампа. Еще малую толику света давал настенный плазменный экран, настроенный на трансляцию арабской версии канала «Аль-Джазира».
Устроившись в офисном кресле, Антонов механически помешивал ложечкой черный кофе, давно принесенный Игорем. Его изощренный ум аналитика был занят перебором возможных причин того, что случилось в Дохе. Очень важно было как можно быстрее понять, что крылось за этими последними событиями.
Иван и Анна прибыли в Катар вчера вечером и первоначально не собирались останавливаться в Дохе. Что именно с ними произошло? Это случайность или же составная часть какого-то процесса?
Далее. С учетом того, что Анна Козакова нынче официально трудится в одном из фондов, возглавляемых им, Антоновым, не является ли случившееся адресной провокацией, направленной против него лично? Ведь ему доводилось заходить с деньгами — правда, небольшими, до двухсот тысяч долларов — в проекты гуманитарного направления, спонсируемые преимущественно катарскими фондами.
К примеру, Виктор Михайлович спонсировал отправку гуманитарной помощи в один из лагерей сирийских беженцев, расположенный на территории Иордании. Может, кому-то из катарских дельцов не понравилось, что некто из России пытается внедриться в их исконную сферу влияния, в регион, опекаемый ими? Или все обстоит гораздо хуже? Если так, то произошедшее в Дохе надо расценивать как фрагмент складывающейся мозаики, этап некоей спецоперации, часть сложного многоступенчатого плана.
В связи с тем, что приключилось в Дохе, возникло немало вопросов. Ответы на них и пытался найти человек, уединенно устроившийся в полусумраке своего кабинета в офисе на Сретенке.
Кто и зачем взломал почтовый ящик Козаковой?
Кто от ее имени не далее как вчера вечером сделал через Интернет заказ на аренду автотранспортного средства в Дохе? Это конкретный человек или некая организация?
Кто и зачем отправил джип, начиненный взрывчаткой, в одну из гостиниц Дохи? В ту самую, в один из номеров которой менее чем за час до чрезвычайного происшествия вселились Иван Козак и его жена?
Кто и зачем организовал прямую трансляцию этого события? Кстати, данный субъект позаботился о том, чтобы изображение, передаваемое из Дохи, стало доступным тому лицу, которое могло контролировать частную и служебную почту Анны Козаковой.