Октановое число крови
Шрифт:
Если ЧП в одном из отелей Дохи не случайность, а спланированная акция, то какие именно цели ставят перед собой ее организаторы?
И последнее, самое важное. Какова судьба Ивана и Анны? Где они сейчас находятся? Все ли с ними в порядке?
Понятно, почему не дает о себе знать Иван Козак. Прямые контакты с конторой ему были запрещены изначально и категорически. Он уже почти три года служит наемником в «Армгрупп». Его легенда разработана тщательно, до малейших деталей. Кстати, ее уже не раз пробовали на зубок спецы из его нынешний фирмы, весьма опытные в таких вопросах. Фактически все это время Козак находится под колпаком службы безопасности компании «Армгрупп».
К тому же Иван уже не рядовой наемник, как это было в первые месяцы его службы. Он сделал неплохую карьеру в этой крупнейшей на планете частной военной компании. Но усилился и пригляд за ним со стороны нынешних работодателей. Это надо четко понимать.
Поэтому ожидать, что Козак позвонит или пришлет какое-то сообщение, не приходится.
Но по какой причине не отвечает телефон Козаковой? Почему бы Анне самой не позвонить в офис или на мобильный господина Антонова, своего работодателя? Она могла бы сообщить, где сейчас находится, что именно произошло в ночь с пятницы на субботу!
— Почему именно Катар? — пробормотал Антонов себе под нос.
Катар, надо сказать, вообще страна весьма специфическая, как, впрочем, и большинство аравийских монархий. Очень закрытое государство. Иностранцам там максимально ограничен доступ к информации о внутриполитической обстановке.
Вдобавок у России отношения с этой страной не просто неважные, а откровенно плохие. Как и с ее правителем, шейхом Хамадом бин Халифа Аль Тани, некогда свергнувшим собственного папашу [3] . Хуже, кажется, лишь состояние войны, прямой силовой конфликт.
3
Шейх Хамад бин Халифа Аль Тани (род. 1 января 1952 г., Доха, Катар) объявил себя эмиром Катара 27 июня 1995 года. В этот день Хамад позвонил своему отцу Халифе бин Хамад Аль Тани, отдыхавшему в одном из цюрихских отелей, и сообщил, что тот низложен. Исполнять обязанности эмира, главы государства, отныне будет он сам. Отец пытался вернуться на трон, но Хамад с помощью американских друзей отбил все попытки лишить его статуса монарха. В дальнейшем он сохранял абсолютную власть в эмирате Катар вплоть до событий, описываемых в этой книге.
Антонов отложил на блюдце серебряную ложечку, отпил крепкий черный кофе. Остывший напиток заметно горчил. Это была уже восьмая, а может, и десятая чашка за сегодняшний день.
О прямом столкновении с этой аравийской монархией не могло быть и речи. Дело даже не в том, что сие небольшое государство находилось далеко на юге, в нескольких тысячах километров от ближайшей к нему российской территории.
Расстояние в данном случае — не проблема. Трудность заключалась в другом. За Катаром и его правителем, набравшим немалый политический вес, — хотя Хамад и по жизни довольно упитанный субъект! — стояли не только мощные исламские режимы и группировки в регионе, но прежде всего США.
Если вычленить главное, самое существенное, то надо признать, что Катар, как и все прочие богатые аравийские монархии, являет собой кондоминиум, совместное американо-британское владение. Влияние Америки на полуострове растет все последние годы, а вот воздействие Соединенного Королевства, сколько можно судить по многим признакам, наоборот, падает.
Поведение правителя Катара можно в чем-то сравнить с замашками члена уличной банды в том районе, где эта шайка считается самой крутой. Наглый, самоуверенный уголовник с золотой фиксой уверен в собственной безнаказанности. Этот негодяй знает, что паханы, главари родной банды в обиду его точно не дадут. Поэтому он и дерзит, вертит пальцами перед другими конкретными пацанами, не в пример более габаритными, обладающими пудовыми кулаками и немалым авторитетом.
Ход его мыслей нарушил референт. Игорь вошел без стука, внес в кабинет небольшой поднос с бутербродами.
Он поставил его на журнальный столик, обернулся к начальнику и заявил попросту, поскольку никого больше здесь не было:
— Шеф, извини, что отрываю от важного дела.
— Что? — встрепенулся Антонов. — Есть какие-нибудь новости?
— Как насчет покушать? — Помощник неодобрительно покачал головой. — Ты ведь со вчерашнего вечера ничего не ел. Это нехорошо! А новостей пока никаких нет.
— Спасибо, дружище, но что-то не хочется.
— Может, отправить охранника в кафе?
Антонов на короткое время задумался. Во всем этом трехэтажном здании сейчас, считая его самого, находились семь человек. Ночью он вызвал в офис трех сотрудников.
Одному из них было поручено в постоянном режиме отслеживать все почтовые ящики Козаковой, пароли к которым имелись. Еще он просматривал все, в том числе и спам, что приходило на корпоративные адреса двух фондов и тех фирм, которые замыкались на Антонова и его команду.
Еще двое, сменяя друг друга каждый час, мониторили видеохостинг «Аль-Джазира-Аль-Хамра-Ком». Ту самую электронную страницу данного сайта, на которой велась онлайн-трансляция неких событий, происходивших в столице Катара поздним вечером минувших суток. Она шла именно до определенного момента. Одновременно со взрывом, грохнувшим в подземном гараже отеля, прекратилась работа всех камер.
— Да, пожалуй, — задумчиво сказал Виктор Михайлович. — Неизвестно, сколько мы еще тут пробудем. Людей надо накормить горячим.
Зеленский, на голове у которого была закреплена гарнитура с микрофоном, переключил переговорник. Он хотел вызвать на связь охранника, дежурящего внизу, и дать ему соответствующее ценное указание, но сказать что-либо не успел.
По интеркому, а также в микродинамике, вставленном в его ушную раковину, прозвучал доклад:
— Внимание! На хостинге появилось изображение! Пошла онлайн-трансляция!
Антонов перекоммутировал мышкой изображение на панели. Вместо студийного интерьера «Аль-Джазиры» с бегущей строкой на арабском языке на плоском экране появилась картинка, уже знакомая Виктору Михайловичу и его помощнику, тот самый черный квадрат. На протяжении долгих восемнадцати часов он оставался таковым. Теперь же на нем появился значок онлайн-трансляции, на который не преминул кликнуть Антонов.
В открывшемся окне появилось изображение. Антонов привстал с кресла и напряженно вглядывался в него. Игорь быстро переместился от дверей к противоположной стене и замер неподалеку от стола, так, чтобы видеть картинку, открывшуюся на огромном плазменном экране.
В кадре оказался песчаный пляж, залитый косыми янтарными лучами предвечернего солнца. Вернее сказать, фрагмент пляжа, ровный, словно проутюженный или приглаженный катком песчаный покров, на который медленно, лениво накатывали волны залива.