Октановое число крови
Шрифт:
Второй секретарь достал из кармана брелок. Гукнула сигнализация. Мужчина открыл переднюю дверцу черного «Лендкрузера» и уселся в кресло водителя.
Всего за несколько минут до этого на стоянку вкатил белый микроавтобус с пропуском, прикрепленным на лобовом стекле. Водитель, смуглый парень лет двадцати с небольшим, чуть притормозил возле будки с охраной и проехал под стрелой шлагбаума, взметнувшейся к небу. В этом здании на Коровьему Валу наряду с дипломатическими представительствами небольших стран были расположены офисы нескольких десятков коммерческих организаций.
Черный «Лендкрузер» с красным дипломатическим номером, на котором был обозначен код страны — 121 и латинская литера D [11] , выехал из своего ряда. «Шкода», в салоне которой находились двое сотрудников наружного наблюдения, тоже покатила на выезд, но водитель пока держался в другом ряду.
Смуглый парень, сидевший за рулем микроавтобуса, не глушил двигатель. Он тронулся с места и стал сдавать кормой вперед.
Второй секретарь катарского посольства, управлявший «Лендкрузером», увидел, что проезд загорожен, стал притормаживать, остановился и посигналил.
11
121 — код Катара на дипломатических номерах. Буква D означает, что регистрационный знак выдан на автомобиль, принадлежащий дипломатическому представительству, консульскому учреждению, международной организации.
«Шкода» тоже стала притормаживать. Водитель намеревался пропустить вперед объект наблюдения, чтобы далее уже следовать за этим черным джипом с дипломатическими номерами и держать его в поле зрения до прибытия второй машины.
Катарский дипломат вновь посигналил. Спустя секунду случилось то, к чему не был готов ни мужчина, сидящий за рулем «Лендкрузера», ни те сотрудники госбезопасности, которым было поручено отслеживать все передвижения данной автомашины.
Раздался громкий хлопок, болезненно ударивший по барабанным перепонкам! Какая-то сила, народившаяся в недрах микроавтобуса, вырвалась наружу через вышибленные стекла.
На глазах у двух изумленных сотрудников наружки из чрева микроавтобуса через задние дверки, настежь распахнутые взрывом, вылетел какой-то предмет. Он издал странный фыркающий звук и был похож на торпеду, пущенную с борта миноносца.
Эта штуковина пролетела по низкой траектории метров восемь или десять. Потом она отрикошетила от асфальтового покрытия, выбив из него сноп искр и отколупнув крошку, после чего, уже на излете, врезалась в носовую часть одной из машин, припаркованных неподалеку.
— Твою мать! — пробормотал водитель «Шкоды», сделавшийся вдруг белым, как полотно. — Что это такое?!
Он повернул голову к коллеге, который был изумлен, потрясен случившимся не меньше его. Через лобовое стекло, в двух или трех местах поврежденное камушками и осколками, сотрудник госбезопасности уставился на микроавтобус. Тот дымился метрах в двадцати от наблюдателей. Стекла и дверцы были вышиблены напрочь. В салоне среди плавающих клубов дыма виднелись какие-то кровавые ошметки, судя по всему, останки водителя.
Сотрудник наружки перевел взгляд на джип. Лобовое стекло «Лендкрузера» покрылось сплошной паутиной трещин. Была разбита правая передняя фара, на капоте виднелись ссадины.
Но в целом джип выдержал этот удар. Следовательно, можно было надеяться, что с мужчиной, сидящим за рулем в момент взрыва, ничего страшного не случилось.
Еще несколько секунд крепыш потратил на то, чтобы хорошенько рассмотреть металлический сигарообразный предмет, который в момент взрыва вылетел из микроавтобуса. Воистину, у страха глаза велики! Он поначалу принял его за крупнокалиберный артиллерийский или реактивный снаряд вроде РС-82.
Это был баллон. С виду стандартный, сорокалитровый. Ацетиленовый или кислородный.
Крепыш поежился. Если бы рванула еще и эта штука, то мало им всем тут не показалось бы. А так… почти что обошлось.
Он решительно отстегнул ремень безопасности, выбрался из машины и заявил:
— Сообщи нашим, пусть шлют подмогу и взрывотехников, да и «Скорую» тоже. Пойду гляну, что там с клиентом.
Получив от коллеги из ГРУ столь ошеломляющее известие, Антонов некоторое время пребывал в глубокой задумчивости.
«Вот только покушения на жизнь катарского дипломата в Москве нам сейчас и не хватало. Похоже на то, что ситуация развивается по одному из наихудших сценариев», — рассуждал он.
В приоткрытую дверь кабинета просунул голову Зеленский и спросил:
— Шеф, что стряслось?
— Я только что получил сообщение о взрыве на Коровьем Валу, возле здания, в котором размещается посольство Катара.
— Что?.. — Игорь округлил глаза. — А подробности уже известны?
— Пока я мало что знаю. Вроде бы смертник подорвался. Возможно, это было покушение на одного из катарских дипломатов.
Игорь смачно выругался.
— Подождем новостей, — сказал Антонов. — Не будем делать поспешных выводов.
— Я могу навести справки, шеф.
— Пусть этим займется кто-нибудь из наших коллег. — Виктор Михайлович нажал кнопку интеркома. — Сергей, ты у себя?
— Да, шеф, — отозвался один из его сотрудников, находящийся в этом же крыле здания, в своем служебном кабинете. — Мне зайти?
— Включи полицейскую волну, — распорядился Антонов, когда тот появился в проеме двери. — Меня интересует информация о ЧП, которое случилось по адресу Коровий Вал, дом семь.
— Когда?
— От тридцати минут до часа назад. Где-то в начале шестого.
— Еще какие-нибудь детали известны?
— Там произошел взрыв. Возможно, смертник подорвался. Предполагают, что пострадал кто-то из сотрудников катарского посольства.
Когда сотрудник ушел, Антонов вопросительно посмотрел на своего помощника и спросил:
— Итак, что ты накопал, Игорь? Есть что-то интересное для нас?
— Думаю, да. Даже уверен в этом.
— Тогда докладывай.
— Я лучше покажу, — сказал Зеленский. — Минутку, шеф, я принесу свой ноут.