Олаф-сотник
Шрифт:
"Если ты будешь молчать, человек, я пообещаю тебе долгую смерть," - изрек Иржа.
– "Если будешь говорить, промолчу. Выбирай."
– Стрекозы построили город недалеко от моего селения, - сломался речник.
– Вы об этом наверняка знаете, потому что Олаф-сотник бывал там. Город как город, никого летучки не трогали...
– Никого?
– возмутился Патер.
– Нас, нас не трогали, речников. Мы вели торговлю, как и раньше, а потом... Потом стало не с кем торговать. Всю зиму мы гоняли лодки через всю реку, от моря к Великим Озерам. Это невыгодно, так далеко возить, да еще когда все сразу этим занимаются. Но недавно...
– Арье вздохнул.
– Мы сожалеем, что не помогли смертоносцам в войне со стрекозами. Сожалеем, что позволили им строить свои города на берегах. Недавно летучки со своими слугами прошли по нашим селениям и забрали всех мужчин. Некоторые пытались бежать, эти лодки сожгли люди стрекоз.
– Сколько это всего людей - все воины из ваших селений?
– потребовал уточнить Патер.
– Мы горцы, по рекам не шастаем.
– Примерно... Арье пожал плечами, - Какая вам разница? Много, несколько тысяч. Может быть, десять, если стрекозы взяли и тех, кто живет в нижнем течении. Всем было приказано с оружием идти через степь. Каждый день за нами следили с воздуха, сбежавших убивали, а нам сбрасывали их головы. Вот так мы и пришли.
– Почему же не сражались?!
– возмутился Ваус.
– Как? Стрекозы наверху, какой может быть бой? Они приносят лучников, те ловко бьют слету. Нас пригнали к горам, и теперь здесь, наверное, уже все. Завтра утром стрекозы погонят речников на штурм Хажа, и выхода у них нет. Приготовлены бревна, вам не остановить такой поток.
Хажцы переглянулись, потом все посмотрели на смертоносца. Иржа молчал.
– Ерунда!
– высказался воевода Патер.
– В прошлый раз, осенью, они тоже здесь были, в парке, а сделать ничего не смогли.
– Тогда врагов были сотни, теперь - тысячи. Ночью нам их не смять, как это произошло осенью, - грустно покачал головой Ваус.
– Прости, воевода, но это слишком много для нас. Даже ночью, даже с помощью Иржи.
"Слишком много," - повторил восьмилапый.
– Закроемся во дворце и будем сидеть!
– нашелся воевода.
– У Чалвена полны подвалы припасов, и вода здесь есть.
– Вас замуруют, - сказал Арье, про которого вроде бы и забыли.
– Я слышал, как хвастались люди стрекоз. Завалят камнями двери, окна, весь дворец, с речниками рук хватит. Вы должны сражаться, если не хотите оказаться в могиле.
В зале повисло молчание. По всему выходило, что пытать речника действительно незачем, уж очень все просто. Численный перевес, стрекозы с лучниками в воздухе - вот и все, что требовалось для быстрой победы над Хажем.
– Надо отступать, - сказал вдруг Аль.
– Уходить к снегам, к перевалам, там стрекозы не выживут.
– А мы выживем?
– усомнился Чалвен.
– Да и при чем тут стрекозы? Речников десять тысяч, это же огромное войско! Без дворца просто перестреляют нас из луков. Может, сдадимся?
Только Чалвен и мог безнаказанно предлагать такое. Сдаться стрекозам, тем, кто уничтожил всю степь? Отдать им Хаж без чести, без боя?
– Ну что ты несешь, дети Фольша!
– захрипел Патер, закатывая глаза.
– Старый дурень, совсем...
– Не помню, чтобы летучки требовали от нас сдаться, - неожиданно сказала королева и вошла в зал,.
– Хватит об этом. Скажи, Иржа, как нам лучше поступить?
"Принять бой," - честно ответил смертоносец.
– "Только так Хаж не уронит честь своих властителей. Но ты можешь приказывать, королева."
Тулпан подошла к Арье, всмотрелась речнику в глаза.
– Может быть ты посоветуешь что-нибудь? Как мы можем защититься?
– Никак, - хмуро откликнулся тот.
– Или завтра вы все погибнете, убив множество ни в чем не повинных речников, или уходите сегодня ночью за перевалы. Не знаю, есть ли там что-нибудь, но можете попытать счастья. Только помни, что стрекозы найдут тебя и там.
– За что они так не любят восьмилапых? Почему преследуют их?
– Мы заметили, что летучки вообще не любят пауков, убивают часто даже шатровиков. Почему так? Откуда мне знать...
– Арье вдруг повалился на колени.
– Прошу быстрой смерти, королева!
– Дайте ему это, - Тулпан отошла к крошечной бойнице.
Все помолчали. Смертоносец медленно приблизился к задрожавшему, опустившему голову речнику, навис над ним огромной тушей.
– Не здесь, - попросила Тулпан.
– Выведи его из дворца.
"Я не хочу пока его убивать. Попытаюсь прорваться в его сознание, возможно, мы упустили какой-нибудь выход... Я могу увести его, моя королева."
– Да, уведи. А вы все ложитесь спать!
– прикрикнула Тулпан на остальных.
– Если штурм начнется ночью, то стража нас предупредит. К чему толпиться здесь?
– она пошла к своим покоям, заметила Аля.
– Тот, второй... Он убит?
– Да, королева, - потупился поселянин.
– Я скорблю, - за Тулпан закрылась дверь.
Вместо того, чтобы разойтись, люди собрались в углу залы, только Арье продолжал дрожать под напором сознания смертоносца.
– Я думаю, надо ее скрутить, - Патер показал руками, как именно.
– Алпа сама пойдет, а Тулпан свяжем. Ваус, ты ее поведешь, возьмешь еще два-три человека, Чалвена захватишь...
– Почему это я?
– возмутился стражник.
– У меня в поселках никого нет. Пускай вот поселянин идет, заодно передаст своим, чтобы все кто хочет тоже за снега шли.
– Я останусь...
– печально прохрипел старик.
– Мне через перевалы не пройти... Сделаем так: я постучу, будто миску одну потерял, и хочу у них поискать. Она засов отодвинет, и вы сразу вламывайтесь, главное - не разговаривайте с ней.
– Да уж разберемся, - отмахнулся воевода.
– Ты, главное, вещи собери, чтобы не замерзла.
"Никто не посмеет тронуть мою королеву," - неожиданно вмешался Иржа.
– "Ее желание - закон."
Четыре головы повернулись к смертоносцу. Несколько мгновений люди просто переваривали услышанное.
– Ее же спасать надо, Иржа!
– умоляюще простер руки Патер.
– Что толку здесь держать девчонок?
"Не оскорбляй мою королеву, воевода. Я буду охранять ее покои. Уходите."