Олег Рязанский
Шрифт:
– Сам сотворил? – спросил у своего соправителя.
– У нас на Руси не зря говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Ума-разума, разумеется. Повернуть реку вспять не в моей власти, а во власти мудреца Лукмана или Букрота.
Хороший ответ получился у Ольг Иваныча, чисто по-восточному. Только набитый дурак начнет выяснять, что в компетенции мудреца Лукмана, а что в ведении Букрота.
Тимур отмолчался. Поднял руку с намерением выколупнуть из своей чалмы рубин-камень, но был остановлен выкриком, известным только узкому кругу единомышленников Тимура и произносимым вслух в исключительных случаях:
– Справедливость в силе!
На последнем слоге всадник неуклюже спрыгнул с коня и конь тут же нал замертво! Эмир Тимур не отказал себе в удовольствии заявить во всеуслышанье базарное высказывание ходжи Насреддина по этому случаю: если на коня нагрузить сверх того, что на него нагрузил осел, то конь рухнет!
Однако, в оценке ноши коня эмир Тимур перестарался. Всадник настолько был тощ, что слышно было, как в его животе бултыхалась пища. Тимур вторично окинул взглядом двуногий мешок с костями, поворотился к Ольг Иванычу:
– Кого-то напоминает мне этот изможденец… Очень похож на твоего бессменного сопроводителя…
Тем временем мешок с костями выудил из-за пазухи металлическую пластинку с изображением тигра, помахал этим доверительно-опознавательным знаком перед носом Тимура и закричал еще громче:
– Эмиру Тимуру, покорителю множества стран и народов по ту и по эту сторону рек Амударьи, Сырдарьи, Волги и Дона, спешное донесение от внука его, Хал иль-султана сына Мираншаха!
– А сам он где?
– Несчастный остался возле места наименьшего расстояния между Доном и Волгой! Всего день не доскакал досюда. Чуть жив лежит… Выпил сгоряча ковш стоячей воды и уподобился “Луги”, бродячему бухарскому балагуру, что выплевывал залетевшего в рот чистоплотного комара, а сам проглотил, не глядя, кусок протухлой баранины!
– Что за весть ты принес?
– Боюсь даже выговорить…
– Разинул рот – так говори!
– Шепотом говорить или громогласно, чтобы урус-беги, князь урусский тоже слышал?
– Во весь голос! У меня нет секретов от соправителя.
– О эмир, слушай и не гневись, я только гонец гонца… В твоем Самарканде вспыхнул мятеж! Порядок едва обеспечивает отряд преданных тебе “берсерков”, воинов-смертников, и если ты, эмир, не поторопишься восстановить справедливость…
– Излагай по порядку!
Гонец гонца вобрал в себя побольше воздуха и заверещал зайцем перед оскаленной мордой волка:
– Твой старший внук, младший сын Хан-заде из Ургенча снюхался с Тохтамыш-ханом и в тайном сговоре с предводителем хивинских туркмен при поддержке аламанов – каракумских степных разбойников, задумал взять власть в Самарканде в свои руки! Не силой взять, не узурпировать, а получить ее на законных основаниях. Как? По улицам Самарканда стали ходить глашатаи, заявляя народу, что твоя держава не может долго оставаться сиротой без своего законного правителя…
– Из-за моего длительного отсутствия?
– Нет!
– Почему же?
– Потому… что ты, эмир всех эмиров… Мурдаги! Умер!!
– Но я жив!
– Это ты здесь жив, эмир, а там, в Самарканде уже перестали читать в мечетях с минбара “кутбу” – ежедневную поминальную молитву “за здоровье правителя”, за тебя, то есть… И горожане, не дожидаясь вещественных доказательств – праха почившего для водружения в усыпальницу, поверили! Как не поверить, если уши слышат? И, вдруг, ты, эмир, заявляешься в Самарканд живехоньким! С кого спрос за ложные сообщения? Искать того, кто первым выкрикнул “эмир умер”? Что будешь делать с зачинщиками? Казнишь закапыванием в землю живьем или вливанием в глотки свинца расплавленного? Почему заговорщики лишили тебя права на жизнь? Почему ты, эмир, должен доказывать своим присутствием, что ты жив, а не умер? Где справедливость?
– Ты, бурундук на корточках, случаем не перепутал ишака с лошадью?
– Аллах свидетель, я ничего не добавил, не убавил, не позабыл, не перепутал! Ежели не так, чтоб мне провалиться на этом самом месте!
Топнул и не провалился!
Кто несет ответственность за беспорядки в стране? Естественно, правитель. Если он жив и во здравии. И Тимур-Тамерлан, великий Железный Хромец с железной логикой, сам отменный мастер интриг и провокаций, азартных военных комбинаций, который сам себе не всегда верил, почему-то поверил какому-то гонцу! Сразу и бесповоротно! Неужто ослеп и оглох от потрясения? Вместо того, чтобы проверить и перепроверить донесение, сказал самому себе внутренним шепотом, что не намерен доказывать свое право на власть, ибо это право он возьмет силой! По справедливости!
И приказал раскрыть знамена, подтянуть стремена, трубить поход! Бунт в Самарканде – это серьезно, это не Елец сжечь!
Войско мигом пришло в движение, Тимур тоже развернул коня, натянул повод, а конь ни с места! За стремя ухватился гонец. Тощий, а впился пиявкой.
– Отцепись! – пнул навязчивого гонца повелитель половины вселенной. – За доставку плохой вести с тебя полагается снять голову!
– Это, эмир, всегда успеется… А пока мне с тебя полагается получить “суюргалиш” – эмирское пожалование за весть доставленную с волчьей скоростью!
Кому довелось видеть разъяренного льва в человечьем обличьи? Лев тряханул гривой, отверз пасть, обнажил клыки, издал рык:
– Подать живому смертнику лошадь!
Ревностный служака сбросил хурджины с ближнего коня, подал поводья пожалованному. Тот придирчиво оглядел “суюргалиш”, охлопал по крупу, пощупал щиколотки, показательно возмутился:
– На этой кляче со сбитыми бабками и седлом сползающим я не осилю путь до Самарканда!
– Дармовому коню в рот не смотрят! – окоротил привередливого получателя Тимур. – Кстати, что ты все время чешешься как пес шелудивый?
– Так у меня, эмир, да стану я за тебя жертвой, чесотка! Зудит, свербит, сил нет терпеть… Подхватил на каком-то перегоне при смене лошадей, ну, и чешусь с тех пор. Под коленями да подмышками дочесался в ярости до коросты… Но ты не бойся, эмир, как доберусь до Самарканда, к самому лучшему табибу пойду, мигом вылечит!
– С чесоткой в Самарканд? Запрещаю! Пока доскачешь, перезаразишь половину моих конников! Эй, подручный, отобрать у него коня, чесоточному в Самарканде делать нечего!
– О, эмир, – вновь ухватился за стремя чесоточник, – чтоб тебе прожить десять тысяч лет на том и на этом свете! Не отнимай подаренный четвероногий “суюргалиш”, иначе мне придется бежать в Самарканд на своих двоих…