Олег Рязанский
Шрифт:
В этот же день летописец-историограф записал в свою книжицу: "… и поехал князь рязанский на ночь глядя в сторону Червленого Яра…” К вечеру дня следующего где резвой рысью, а где во всю прыть доскакал Ольг Иванович до Ельца-города. Догорающего. Не обманули доносители-осведомители: враг на земле рязанской!
“Каждый воин должен понимать свой маневр.”
– Эй, есаул, кто это мельтешит на взгорке, застилая мне видимость! – окликнул приближенного Тимур-Тамерлан, разглядывая окрестности в увеличительную трубу.
– Человек конный.
– И что делает?
– Разговаривает.
– С кем?
– Сам с собой.
– Он кто шаман или тронутый дэвами?
– Исключено. Бродячие дервиши и прочие нищенствующие на лошадях не ездят, в крайних случаях трясутся на ишаках. А этот весьма именитый, судя по шапке из редкостного золотого соболя и коню, изукрашенному дорогой сбруей.
– Поезжай и узнай о нем поподробнее…
Через короткое время получил исчерпывающий ответ:
– Какой-то урус-беги, князь русский. Надменный. Сердитый. Желает встречи с твоей милостью. Долго ждет. Со времени исчезновения с небес ночного светила. В знак уважения велел передать тебе двуручный меч из железа жильного и сказать, что ежели через 189 скоков его коня встреча не состоится, то он, урус-беги, улетучится…
– Почему именно 189 скоков, а не 200?
– Из-за особого сочетания цифр, благоприятно влияющих на исход встречи людей высокого достоинства. И местом встречи определил взгорок. Между землей и небом.
– Сколько скоков коня ты насчитал?
– Уже 140.
– Когда останется всего девять – доложишь!
Встретились. Один круг проехали, приглядываясь друг к другу. На исходе второго круга Тимур-Тамерлан коротко вопросил:
– Кто я есть известно тебе?
– На тюркском речении ты Темир-аксак, на персидском Тимур-ланг, что означает “Железный хромец”. А мне как величать тебя?
– Одни называют меня “ильхан” – повелитель народов, другие “шахиншах” – царь царей, третьи “гурхан” – великий хан, кому как нравится… Я не препятствую, но и не поощряю, предпочитая скромный военный титул “эмир” – вождь, предводитель. Коротко и убедительно. А ты кто таков?
– Князь рязанский, соправитель твой!
– Я не ослышался? Так о чем желает говорить со мной мой соправитель?
– Зачем ты сжег город Елец?
– Я жгу все города, которые сопротивляются! Очень хорошо пахнет сожженный город! Победой!
– С победы должна быть польза: трофеи, пленные… А с запаха что взять? Гарь, вонь, копоть…
– Еще есть вопросы?
– Пожегши Елец, ты не задумался об ущербе, который нанес сам себе?
– Не понял.
– Почему изжарил курицу, несущую золотые яйца?
– О вкусах не спорит…
– Разве? Елец – твой город, а ты его сжег с погребами и амбарами… Чем будешь кормить своих воинов? Конской падалью, слегка копченой на пепелище? Ты кто – великий потрясатель вселенной или производитель вонючего воздуха?
– В каком смысле?
– В прямом. Когда-то эту землю вместе с Ельцом завоевал Чингизхан. Шло время и эта территория досталась Тохтамыш-хану, и поскольку Тохтамыш-хана победил ты, значит земля стала твоей и Елец тоже твой! А ты взял и сжег свое законное имущество!
– Я покорил множество стран: Хорезм, Ургенч, Кухистан, Иран… Что мне никому неведомый Елец? Впереди лежат новые земли и города!
– Не торопись, эмир, даже Чингизхану не хватило жизни завоевать весь мир! Зачем тебе нужно так много земель?
– Наш великий пророк Мухаммад говорил: когда много всего – это хорошо.
– А наш Иисус Христос говорил: “какая польза человеку, если он обретет весь мир, а душе своей повредит?” Моя бедная душа стонет и стенает, видя сожженный Елец, а, ведь, тебе с Ельца полагалась прибыль – десятая часть со скота и другого имущества…
– Что ты прицепился к Ельцу? – рассердился эмир Тимур и приказал расстелить на земле кусок шелка с вышитыми на нем лесами, дорогами, реками, степями и городами… – Смотри внимательней: на карте Москва есть, Рязань есть, а Ельца нет!
– Если Ельца нет, то почему ты его сжег?
– Что мне Елец, лучше взгляни на земли, которые я топтал своими конями! Семиречье с озерами Балхаш, Сасыккуль, Алакуль топтал! Мавераннахр с реками Амударьей и Сырдарьей топтал! И Багдад, и Тебриз, и Шираз, и море Каспийское тоже топтал!
Слуги тимуровы бесцеремонно вклинились меж ними, бросили на землю ковер, на ковре расстелили дастархан, на дастархане симметрично поставили чайники с чаем и подносы с горками изюма из винограда сушеного на ветру, на солнце, в тени, на жаровне, на лозе, под всплески арыка… сдобренного толченым в пыль миндалем, положительно влияющим на слабое зрение Тимура, взирающего на приготовления к чаепитию с презрительно оттопыренной как у верблюда нижней губой. Откуда-то с небес слетел ловчий сокол и положил к ногам Тимура добычу – зайца с распоротым животом. Потом, с гордо поднятой головой, покорно сел хозяину на плечо, внимая хозяйской песне:
– … и Дамаск я брал ассиро-вавилонско-навуходоносорский! И армяногрузинские города Арзрум, Шемаху, Тифлис брал! И Москву тоже возьму!
Расхвастался, аж, уши вянут. Слаб на похвальбу человек: хоть князь, хоть мразь… После чая опивочного эмир Тимур решил щедрость показать:
– Разжалобил ты меня сильно, Ольг-Ван, и поскольку в соправителях моих очислился, то для восстановления твоего-моего Ельца даю тебе “суюргалиш” – эмирское пожалование в виде полусотни нагаечников из Ногайской Орды и десятка верблюдов!
Тимур-Тамерлан, возможно, ожидал выражения благодарения на восточный манер: демонстрации символического целования конца чалмы либо носка остроконечно загнутых туфель… Однако, церемония благодарения не состоялась. Олег Рязанский не развесил уши, пожал плечами дипломатично и не упустил случая воспользоваться дармовой подмогой, даже конь его радостно взбрыкнул копытом:
– С такой силой Елец-город за неделю отстроить можно, если ты, эмир, к обещанному распорядишься добавить еще полсотни нагаечников с топорами, пилами, бичевой, арканами, кормовой едой на прокорм людей с живностью и за дело возьмется князь елецкий… Кстати, где он?