Олег Верстовский — охотник за призраками
Шрифт:
— Неприятно?! Отвратительно.
Перед глазами вспыхнуло печальное лицо Сергея, его потухшие, старческие глаза. Кровь бросилась мне в голову, я в негодовании вскочил с места и направился к двери.
— Олег, успокойтесь. Нам надо серьёзно поговорить. Я хочу вам помочь. Поверьте, — в голосе колдуна звучало только сожаление.
— Зачем? Откуда такая расположенность к совершенно незнакомому человеку? — саркастически проговорил я, не оборачиваясь.
Кастильский помолчал, ушёл в себя, и лишь через длинную паузу ответил:
— Я впервые встретил человека с таким неуёмным желанием победить зло.
Я пару минут переваривал слова Кастильского, испытывая гамму чувств, от смутной тревоги до безумного любопытства. Колдун завлекал меня в рискованную, но безумно интересную игру.
— И в чем заключается опасность? — я принял вызов.
— Когда я введу вас в транс, вы попадёте в то самое место и время, когда был убит Северцев. Вы окажитесь на его месте, будете видеть все его глазами. Но если вы слишком эмоционально воспримете происшедшее, в момент убийства у вас может не выдержать сердце. Поэтому я вас и предупреждаю. Вы можете отказаться.
— А почему вы не предлагали этого раньше? Только теперь, когда я получил ясные доказательства, что вы снабжаете людей устройствами, которые вызывают нечистую силу…
— Господи, я совершенно не боюсь разоблачения, — перебил меня Кастильский с коротким смешком. — Если вы напишите, сделаете мне бесплатную рекламу. Я предлагаю это по одной-единственной причине: ваша связь с Северцевым стала очень прочной. Поэтому я могу переместить ваше сознание. Впрочем, гарантий дать не могу.
— Можете сделать прямо сейчас? — быстро поинтересовался я.
— Сейчас нет. Вы должны эмоционально подготовиться. Ваши мысли слишком заняты одной особой… Кстати, должен вас предупредить — ей что-то угрожает.
— А что именно? — встрепенулся я. — Откуда исходит эта угроза?
— Человек, заключивший сделку, пока не смог выполнить требования князя Тьмы. А времени остаётся все меньше.
— Это очень расплывчато, — разочарованно протянул я. — Абсолютно ничего не даёт.
— Если бы человеку была бы дана возможность совершенно ясно предсказывать какие-то события, он стал бы вровень с Богом, — проговорил спокойно Кастильский. — Все, что я ощущаю, мысленно представляю — опасность исходит от какого-то движущего объекта.
— Господи, когда же я смогу, наконец, увезти её отсюда, — непроизвольно вырвались у меня слова, будто стон. — От Мельгунова, от Розенштейна. Когда?!
Я жаждал услышать от Кастильского одно только слово: «Скоро!», но он молчал, и с отстранённой печалью смотрел на меня, или скорее сквозь меня, куда-то в глубины собственного подсознания.
Я вышел от Кастильского в растерянности. Я считал, что он испугается моего разоблачения. А он дал понять, что я в его руках. Если задуматься, то мною давно манипулируют все, кому не лень: Розенштейн, Верхоланцев, Милана. Они все используют меня для своих целей. Розенштейну нужно, чтобы я участвовал в шоу, Верхоланцеву, чтобы играл в фильме. А Милана служит приманкой, из-за которой я остался в этом городе, хотя мог плюнуть на все и уехать. Я разоблачил колдуна,
Я ринулся к трамвайной остановке, словно за мной черти гнались, вскочил в трамвай. Издалека увидел шумную толпу техников, актёров массовки, и шикарный ретромобиль, благодаря которому я и попал в съёмочную группу. Я вышел на остановке, в глаза мне бросилась вывеска над входом в кафе, где я встретил Розенштейна и Лифшица. Кажется, это было так давно, совсем в другой жизни.
— Олег, добрый день! — услышал я голос Лили. — Вы вовремя, сейчас будем репетировать в ботаническом саду.
Мне показалось, что у Лили заплаканы глаза, она выглядела измученной и подавленной, но изо всех сил пыталась это скрыть. Я только открыл рот, чтобы поинтересоваться её состоянием, но она быстро исчезла. Я подошёл к гордо возвышавшемуся посредине площади длинному, сигарообразному автомобилю с открытым верхом. Это живо воскресало в памяти королёвские кареты, любовно провёл по кожаным сиденьям, ощущая их мягкую, приятную на ощупь поверхность.
— Нравится?
Я поднял глаза и увидел Верхоланцева, который опирался на изящную тросточку с набалдашником в виде головы льва. — Красивая тачка, — продолжил он. — В старых машинах есть особая стать, как в породистых рысаках. Смотришь и наслаждаешься. А ты ездить-то на таких умеешь?
— Конечно, — усмехнулся я.
— Ну, покажи.
Я проверил зажигание, достал из багажника «кочергу», завёл. Тачка мягко снялась с места, я проехал вперёд, лихо развернув, остановился около Верхоланцева.
— Ну-ну, неплохо, — пробормотал он задумчиво. — А гоночной машиной сможешь управлять? К примеру «Альфа-ромео» 33-го года?
— Не знаю, наверно смогу. 35-го года, 8 Си видел, знаю, как. 130 километров в час дает. При умении, конечно.
— Молодец. Есть у меня мыслишка снять на эту тему фильм. Пока только идеи.
— Если только консультантом буду, — сказал я. — Не собираюсь в актёры переквалифицироваться.
— Ну, ты даёшь, Верстовский. Кто же мне отказывает? — хитро улыбнувшись, проговорил Верхоланцев. — Ко мне все рвутся, готовы бесплатно работать. Ну ладно, — похлопав меня по плечу, добавил он. — Дальше посмотрим. Не расслабляйся. Гримируйся, и будем снимать. Сегодня три сцены — в саду, с Мельгуновым и в тачке. Надо оперативно все сделать. Мы и так отстаём, — хмуро закончил он, о чем-то вспомнив.
Я вошёл в ботанический сад, окунувшись в ароматы цветущих экзотических деревьев, огляделся и заметил Милану, открытый ворот темно-синего платья подчёркивал изящную линию плеч и шеи. Грим состарил её лет на десять, но оставил головокружительно прекрасной. Промелькнула мысль, что спустя и десять лет я смогу так же восхищаться её красотой.
— Олег, добрый день! — Милана протянула руки, которые я нежно поцеловал, мгновенно оказавшись рядом.
— Я так соскучился, — сказал я совершенно искренне. — Целую вечность не видел.