Олег Верстовский — охотник за призраками
Шрифт:
— Почему все-таки, господин Казаков, вы решили устроиться на работу именно в наш детский дом? Не стали искать работу по специальности в Москве?
— У меня серьёзно больна тётя, нужно за ней ухаживать. Ездить каждый день из Москвы проблематично, — я выдал заранее приготовленную и хорошо подготовленную «легенду».
— Вы живете в её доме? Ясно.
Ни скучный, равнодушный тон моей собеседницы, ни выражение надменного лица не наводили на мысль о том, что она верит мне и собирается предоставить работу в её элитном заведении.
Директриса оказалась дамой немолодой, но отлично выглядевшей для своего возраста. Строгий безупречно сшитый деловой костюм темно-бордового цвета хорошо облегал стройную фигуру. Короткая модельная стрижка рыжих волос, лицо с гладкой без признаков морщин кожей, высокие рельефные скулы, тонкая спинка носа с резко очерченным кончиком и крыльями. Спрятанные под выщипанными до тонкой нитки бровями прищуренные глаза, проницательному взгляду которых позавидовал бы матёрый следователь НКВД. Она больше походила на англичанку или американку, чем на мою соотечественницу. Как неправильно выражаются в России: бизнес-вумен. В пользу моего мнения говорила и её манера говорить, хотя и без акцента, но слишком чёткая и выхолощенная, такая же идеальная, как её костюм.
— Значит, вы окончили педагогический институт саратовского университета? По какой специальности?
— Педагогики, психологии и начального образования, — быстро ответил я.
Эта часть моей «легенды» оказалась самой надёжной, хотя поначалу я даже не помышлял заиметь «корочку» педагогического вуза. Как оказалось, в редакции нашего журнала работает парень, Сергей Казаков, который дистанционно обучался в этом институте, хотя старался почему-то скрыть этот факт биографии. Так что дипломом я разжился самым, что ни на есть настоящим. Вот остальные документы были фальшивкой. Познакомившись со строгой директрисой, я ловил себя на мысли, что вся эта авантюра совершенно не стоит вложенных усилий. Проще было взять отпуск на недельку, чтобы подловить Милану на неверности, чем пробираться с поддельными документами в элитный, смахивающий на неприступную твердыню, детский дом.
Это заведение и внешне походило на крепость, где функцию рва с водой и крокодилами выполнял роскошный бассейн под открытым небом. Основное здание в готическом стиле наводило на мрачные мысли об ужасах Средневековья. Двухэтажный особняк строгих прямых линий, отделанный потрескавшимся кирпичом оттенка жёлтого, от бежевого до цвета хаки. Стрельчатые окна, сверху закрытые вырезанной из камня ажурной решёткой. Из центра квадратной башни с зубцами, возвышающейся над всем сооружением, торчал длинный флагшток с развевающимся знаменем неизвестной мне страны. Гармонию нарушали натыканные на крыше высокие башенки, смахивающие на шахматные ладьи.
Обстановка кабинета главы дома наоборот выбивалась из общего стиля. Мебель в футуристическом стиле хай-тек. Стены, обшитые бледно-васильковыми панелями. Стеллажи из полированных стальных труб, дымчатого стекла стол т-образной формы, кресла из полупрозрачного цвета синей пыли пластика на металлическом каркасе, и несколько больших ЖК-панелей на стенах придавали помещению вид павильона, подготовленного для съёмок фантастического фильма.
— Мы могли бы вам предложить ставку преподавателя физкультуры, — изрекла, наконец, директриса. — Вас это устроит?
— Да, конечно, у меня второй разряд по плаванью вольным стилем и первый по настольному теннису.
По крайней мере, здесь я не врал. Я действительно отлично плаваю и не дотянул всего пары секунд на стометровке, чтобы сдать нормы для первого разряда.
— Я мог бы вести занятия по музыке, окончил музыкальную школу, — добавил я.
— В этом нет необходимости, — по лицу впервые пробежала насмешливая гримаса. — С нашими детьми занимается господин… — я не ослышался, директриса назвала фамилию известного руководителя московского симфонического оркестра. — Когда вы можете приступить к своим обязанностям? — совершенно неожиданно добавила она, скрестив перед собой руки, изучая меня.
— Хоть завтра, — вырвалось у меня, чем быстрее я занялся этим делом, тем раньше смог бы сбежать отсюда, без серьёзных последствий.
— Должна вас предупредить, нашим попечителем является американская фармацевтическая компания «Джонс и Джонс». Поэтому мы особенно строго следим за моральным обликом наших преподавателей. Вы курите, господин Казаков? Вы не должны этого делать, — строго добавила она, увидев мой кивок. — Пока находитесь на территории нашего приюта. Вы понимаете это? Нельзя подавать дурной пример детям.
Если принять во внимание, что современные дети начинают дымить сигаретами, которые им легко продадут в любом ларьке, лет с десяти, этот запрет меня удивил. Особенно, когда речь шла о приюте, куда дети попадают из неблагополучных семей алкоголиков, наркоманов. Впрочем, как показало время, я заблуждался относительно этого.
— Я понимаю, — ответил я, ожидая, что следующим предложением будет принять целибат.
— Вы женаты?
— Да, у меня двое детей, — не преминул сказать я, что, разумеется, было враньём.
Моя первая жена погибла, так и не успев родить мне малыша, а Милана не могла иметь детей.
— Вижу, — изрекла она, подняв голову от моего паспорта, пронизав до костей взглядом. — И никаких служебных романов, — добавила она жёстко.
Ну вот, как я и боялся, придётся на время принять монашеский постриг. Интересно, какое наказание ждёт провинившегося за интрижку с коллегой? Вериги, плети или всего лишь увольнение? Я не знал, как вырваться из этого места, которое все больше давило на меня и навевало мысли о дворце Снежной королевы.
Когда спустя час, директриса меня, наконец, отпустила, я так и не смог понять, почему они все-таки взяли меня. С липовыми документами и моей хитрой физиономией? Мне выделили приличную комнату на втором этаже этого мрачного здания, с высоким окном, выходящим на двор. Она чем-то неприятно напомнила тюремную камеру из моих кошмаров, такая же маленькая, узкая, как пенал, куда почти не проникают солнечные лучи. Правда, кроме значительно более роскошной, чем койка в тюрьме, кровати здесь поместился низкий кожаный диван, письменный стол, пара кресел и ЖК-панель на стене с десятком спутниковых каналов, среди которых в основном были познавательные и детские. Администрация строго следила не только за моральным обликом воспитанников, но и воспитателей.