Олег Верстовский — охотник за призраками
Шрифт:
Её положили на носилки, прикрепили к руке капельницу.
Я сидел, сгорбившись на диване, не в силах задать простой вопрос, ответ на который так хотелось услышать. Заставил себя встать, подошёл к носилкам, вглядываясь в бледное лицо Миланы.
— Все-все, несите аккуратно, — сказал врач.
Я остался в центре номера, оглянулся на брошенный плед бежевого цвета с кровавыми разводами, выбитую дверь.
— Вот он! — услышал я сердитый возглас.
На пороге стояла немолодая женщина в форменной одежде с бейджиком и двое ментов.
— Вы что, молодой человек, себе позволяете?! — визгливо вскрикнула она. — Врываетесь, разносите номер на куски! Боже мой, что это?! — она схватилась одной рукой за сердце, а другой подняла за краешек окровавленный плед.
Когда мент надел мне наручники, охватило лишь равнодушие. Я не сказал ни слова в своё оправдание, да разве кто-нибудь поверил бы мне? Это не имело ни малейшего значения. Я медленно умирал вместе с Миланой.
Глава 13
Из огня да в полымя
Загремели ключи в замке, тяжёлая дверь медленно отъехала в сторону. На пороге стояли два хмурых конвоира — тощий и длинный, как оглобля, и другой, рослый битюг с багровой квадратной физиономией.
— Верстовский, выходи! — услышал я гулкий окрик одного из них.
Я с трудом поднялся с заплёванного пола. Мы прошли длинными коридорами, выкрашенными ядовитой зелёной краской, сильно вонявшей. Распахнулась дверь и я остолбенел, подкосились ноги от пронзившего, словно электроразряд, страха. Посредине широкого двора возвышался высокий деревянный помост с виселицами на разной высоте, на которых уже покачивалась пара трупов. Я нервно обернулся к охранникам, заметив на их лицах странное, презрительное выражение.
— Иди-иди, — грубо подтолкнув меня в спину, сказал мент, тощий и длинный, как оглобля.
Почему они в чёрной форме? Промелькнула мысль. И что это за автоматы у них в руках? Инсценировка? Попугать решили? Но отвратительный запах, исходивший от разлагавшихся тел, свидетельствовал об обратном. Конвоиры втащили меня на помост, я начал упираться, рваться из рук палачей, ощущая абсолютную безнадёжность моего положения.
— Это произвол! — мой голос жалобно разносился по пустому двору, не достигая даже высокого, бетонного забора. — Вы не имеете права! Без суда!
Это невозможно, немыслимо! Я ощутил шершавую петлю на шее, стиснувшей горло. Ноги перестали чувствовать опору, я рухнул в пустоту и… проснулся. В темноте попытался разглядеть то место, где находился. Тускло светила лампочка в коридоре, освещая таких же несчастных пленников. Один из них, с курносым, будто вдавленным в плоское лицо носом, радостно улыбнулся, присел рядом и сказал, шепелявя:
— Колян меня зовут. Смирнов. А тебя как?
— Олег Верстовский, — ответил я тихо, стараясь взять себя в руки.
— Слушай, у тебя паспорт есть с собой?
Я удивлённо взглянул на него, пошарил в пиджаке.
— Есть.
— Скажи ментам, что ты меня знаешь. Ну что я — твой кореш, — его горячий шёпот ожёг мне ухо. — Понимаешь, застрял я здесь. Взяли меня за драку, а я как на грех — без документов.
— Ну и что? Позвони знакомым, друзьям, родственникам. Какие проблемы?
— Да, я тут к одной бабе приехал, понимаешь, да не доехал. Она не будет меня вытаскивать отсюда.
— А чего ты так боишься? — удивился я.
Он напрягся, судорожно обернулся по сторонам, словно опасаясь, что нас подслушивают, и почти неслышно объяснил:
— Слухи ходят, что менты всех бесхозных людишек пристраивают куда надо. Понимаешь? В расход.
— Это как? — не понял я.
— Ну как тебе объяснить. Сгоняют людей, и пускают их на развлечение богатым господам.
Я решил, что у парня явно не все дома, и сделал попытку отодвинуться подальше.
— Ты не думай, я с ума не сошёл, — он помрачнел. — С такими, как я, здесь не церемонятся.
— Колян, а почему ты решил, что со мной церемониться будут? Ты же не знаешь, за что меня замели. Может быть, я кого убил, а ты хочешь моим подельником, что ли выступить?
— Да ладно, ты не такой. Кого ты мог убить? У тебя лицо такое, похож на умного. Если бы убил, то не попался бы, — глубокомысленно заметил он.
Я усмехнулся — логика железная. Умные попадаться не должны.
— Ладно, Колян, постараюсь. Расскажи-ка поподробнее об этих слухах. Ну, то, что людей в расход пускают. Откуда это стало известно?
— Только ты мусорам не говори! — взвился Колян. — Они все в доле состоят. Это я тебе точно говорю. Тут, понимаешь, кино снимают. Только не кино это никакое. А все по-настоящему. Люди исчезают. Раз и нету.
— Брехня. Я в этом кино снимаюсь. Никто там не исчезает. Ну, убили одного актёра, так полиция убийцу ищет. А раздули… Из мухи слона сделали.
— Это не то кино! — раздражённо воскликнул парень. — Я знаю, Верхоланцев новый фильм снимает в Дальноморске. Но это другое! Это сюда никакого отношения не имеет.
Я нахмурился, вспомнив про реалити-шоу, и хотел расспросить парня подробно, но услышал, как открывается дверь.
— Ты, у стены, — ткнув в меня пальцем, пробурчал мент. — Пошли.
Я вышел в коридор, испытав приступ сильнейшего дежавю, засосало под ложечкой, ноги стали ватными. В тесном кабинете без окон сидел майор, плотный, широкоплечий битюг с коротко подстриженными волосами и густыми усами.
— Так, как ваше имя? — спросил следователь. — Где проживаете?
Я попытался разглядеть лицо мучителя получше: голос показался знакомым. Но в глаза бил ослепляющий свет от настольной лампы.