Олег Верстовский — охотник за призраками
Шрифт:
— Жива? — спросил я Милану, которая по-прежнему лежала на дне.
Она привстала, села на скамейку и провела рукой по взмокшему лбу.
— Вроде бы, — пролепетала она. — Что это было, Олег?
Я почесал в затылке, кажется, я знал ответ, но решил пока не делать выводов.
Осмотрел катер: в нескольких местах в бортах торчали гильзы. Если бы они пробили мотор, мы бы точно пошли ко дну. Мы причалили к пристани, я помог Милане выйти, прижал к себе.
— Успокоилась, малыш?
Вытащил из-под скамейки пиджак, набросил ей на плечи.
— Отвези меня назад, — тихо попросила она. — Ты же знаешь, я сбежала.
Мы вернулись в больницу, прокрались в палату, она юркнула в кровать и закрылась одеялом до подбородка.
— Молодой человек, что вы тут делаете?! — услышал я вопль дежурной медсестры. — Немедленно уходите! Или охрану вызову!
Я помахал Милане рукой, послал воздушный поцелуй, и вышел в коридор. Прислонившись к стене, глубоко задумался. Охрана палаты точно бы не помешала, те люди, которые пытались нас убить, захотят убрать свидетелей. Наверняка, они нас запомнили. Но к кому обратиться? Верхоланцев в больнице со сломанной ногой, Розенштейн сам завязан в этом деле, а Лифшиц — пешка.
Странное дело, я совершенно не ощущал страха, наоборот рвался вернуться на тот остров, обыскать его, найти разгадку гибели Коляна. Но в первую очередь я боялся за Милану.
Вышел на улице в совершенно раздрыганных чувствах, и направился к трамвайной остановке.
Перед глазами всплыли события прошедшего дня. В последнюю секунду я оттолкнул Верхоланцева, и вся громада операторского крана, тяжеленная камера обрушилась буквально в паре сантиметров от нас, развалившись на куски. Выпавший балласт больно задел по плечу, а платформа краем заехала по ноге Верхоланцеву. Привстав среди обломков, главреж огляделся и весело выругался.
— Твою мать, Верстовский, придётся документы на тебя отзывать.
— Это ещё почему? — удивился я.
— Теперь тебе надо орден за Заслуги перед Отечеством дать. За то, что спас национальное достояние, — он оглушительно расхохотался.
Когда приехала скорая и его погрузили на носилки, он, кривясь от боли, отдавал распоряжения Лифшицу, как отснять эту сцену и, если понадобится, следующую.
Из воспоминаний вырвал звонок мобильника.
— Господин Верстовский, вас хочет видеть господин Кастильский. Если вас не затруднит, заехать к нему. У него есть важная информация для вас, — произнёс жеманный голос.
Я решил зайти к колдуну, разговор с ним всегда успокаивал. Через полчаса я уже входил в знакомый кабинет. Кастильский, мрачно проронил:
— Я хотел вам сообщить, что не только женщине, которую вы любите, угрожает опасность. Я бы сказал, вы даже в большей опасности, чем она.
— Мне стоит уехать?
— Нет, ни в коем случае, вы — единственный человек, который сможет разоблачить негодяев, которые охотятся за вами. У вас есть особая сила, даже большая, чем в Милане Рябининой.
— Господин Кастильский, а если я разоблачу вас? — я бросил ироничный взгляд.
Он усмехнулся.
— Совершенно этого не боюсь.
— Я знаю, вы снабжаете некой аппаратурой своих клиентов, чтобы они организовывали шоу, подобному тому, что происходило в доме Колесниковых.
Кастильский тихо рассмеялся, и его глаза перестали выглядеть, как голубые льдинки. Наоборот, подобрели, лицо посветлело.
— Да, вы правы, снабжаю. И не вижу в этом ничего предосудительного. Вы же не пойдёте в полицию? В сущности, вас там поднимут на смех.
— Призрак в доме Колесниковых — ваших рук дело? — резко спросил я, глядя прямо ему в глаза.
— Я не буду отвечать на этот вопрос. Но Сергей Колесников совершил ужасное преступление, правосудие оказалось бессильным, он не понёс наказания. Не спрашивайте меня, как я об этом узнал.
— Он сделал это ради маленького Вадима, к которому привязался. Я видел, Сергей очень любит мальчика.
— Это Сергей вам сказал? — снисходительно усмехнулся Кастильский. — Вы знаете не все. На наследство дяди Екатерины Максимовой претендовала она, и её сестра Нина. Вернее, не так. Претендовала только Нина, и её маленький сын. Потому что в завещании было указано, что наследство перейдёт Вадиму. Сергей об этом знал.
— Вы хотите сказать, что Сергей подстроил автокатастрофу Нине и её мужу? — воскликнул я.
— По-видимому. Когда Нина не погибла, а стала лишь инвалидом, Сергей довершил дело и маленький Вадим получил наследство, дом, приличный капитал. Вместе с женой Сергей усыновил Вадима. Благодаря этим деньгам Колесников стал директором лицея.
— Он раскаялся в убийстве. И сейчас он нужен жене и детям.
— Господин Верстовский, это прекрасно, что вы готовы по-христиански прощать, но представьте, если бы на месте Нины была женщина, которую вы очень любите? Как в таком случае вы относились бы к её убийце?
Я вздрогнул, Кастильский угодил в самое больное место.
— Так кто же мстит Колесниковым? — мрачно поинтересовался я.
Кастильский промолчал, лишь расслабленно откинулся на спинку кресла.
— Призрак Северцева тоже ваших рук дело?
— Нет. Заверяю вас. Почему он стал являться вам, я не имею ни малейшего представления. У вас образовалась с ним тонкая духовная связь. Он просит вас разыскать его убийцу?
— Нет, он только предупреждает об опасностях, которые грозят Милане. Благодаря ему, я вовремя подоспел, когда она пыталась покончить с собой.
— Это очень странно. Обычно души остаются на земле, когда они хотят найти и покарать своего убийцу. Почему он обратился именно к вам, мне не ясно.
— Григорий Северцев — внук брата моего деда, Фёдора Николаевича. Но я не знал, что у деда есть брат, он никогда не рассказывал об этом.
— Вот как. Иногда троюродные братья порой больше походят друг на друга, чем близкородственные. Как в вашем случае.
— Вы можете помочь, господин Кастильский? Тогда расскажите о беседах с Григорием. Мне будет проще разгадать тайну моей семьи.