Ольга, королева русов. Вещий Олег

Васильев Борис Львович

— Подожди меня, — шепнул Ольрих, выходя вслед за гостями.

Неждана пыталась размышлять, оставшись одна, но мысли путались, а перед глазами стояла статная фигура с развернутыми плечами и упругим шагом. И — его взгляд, заставивший ее покраснеть… Но тут ввалился Ольрих, приобретший вид крайне радостной озабоченности.

— Приятную весть несу. Скоро своих встречать будем. И — гора с плеч.

— Знаешь, зачем пожаловали рузы? — тревожным шепотом спросила Неждана, не поняв ничего из того, что он ей сказал. — Они

сделали первый шаг к сватовству. Да, да. Они рассчитывают, что я привыкну к сыну их конунга, смирюсь, а потом прибудут сватать,

— Вряд ли, — усомнился Ольрих. — Ты — славянка, и Берсир сразу потеряет все наследственные права. А младший брат его с трясцой родился, какой из него конунг? Значит, у рузов опять возникнут выборные конунги, опять начнется грызня между родами. Нет, вряд ли.

— А меч Олега? Кто посмеет отказать конунгу русов, если он решит отдать меня… — Неждана внезапно замолчала. Спросила обычным тоном: — Ты что-то говорил?

— В переходе меня встретил гонец. Он сообщил, что Хальвард идет прямым путем. И еще передал слух: к нам водой идут Донкард и Сигурд.

— Сигурд?…

— Гора с плеч, гора с плеч, — радостно бормотал Ольрих, не слушая ее. — Теперь никакие послы не страшны. Устроим пир…

— Ты сказал, что идет Сигурд? Я не ослышалась?

— Дня через три будет здесь вместе с Донкардом и добрыми воями нам на подмогу.

— Сигурд, — с облегчением вздохнула Неждана и, улыбнувшись вместо поклона, пошла к дверям.

— Погоди, — несколько обескуражено сказал Ольрих. — Посольский пир начнется завтра. За тобой заедет сам Берсир, готовься.

Но Неждана уже вышла, так и не расслышав его последних слов. Ольрих довольно ухмыльнулся и заковылял в свои покои.

8

Ночью Неждана спала мало, урывками, и в забытьи ей чудился то спешащий на помощь Сигурд, то широкоплечий, с пристальным взглядом сын конунга рузов. К рассвету она кое-как избавилась от тревожных дум и добрых мечтаний, уснула крепким сном, но сколько проспала, так и не поняла, потому что Закира разбудила ее еще до зари.

— Проснись, госпожа. Проснись, моя красавица.

— Что?… — Неждана села, еще ничего не понимая, еще не стряхнув сонного забвения.

— Тебя славянский парнишка требует. Весь мокрый, в лаптях и онучах, но настойчивый.

— Парнишка? Какой парнишка?… Из Новгорода?

— Спрашивала, но он одно твердит: «Передай Неждане, что я — от Тридцать шестого».

— Где он? — быстро спросила Неждана, сразу проснувшись.

— В прихожей.

— Проведи в мои покои. Скажи, чтоб ждал!

Торопливо одевшись, она вышла к посланцу. Худому, с ввалившимися щеками, в мокрой от росы одежде.

— Ты искал меня? Я — Неждана.

— Я — сын Тридцать шестого. Первуша.

— Что с ним?

— Мне велено передать так: «Отец нашел ключ».

— Отец нашел ключ? — растерянно переспросила

Неждана. — Ключ… Закира, отведи Первушу в баню, подбери ему одежду. Я жду его к завтраку в своей трапезной.

Домоправительница увела немногословного паренька. В ожидании, когда его приведут умытого и переодетого, Неждана бесцельно бродила по покоям. «Отец нашел ключ». Нашел ключ… Какой ключ? Почему именно эти три слова должен был произнести посланец Тридцать шестого прежде всего? Зачем отец отправил его в трудную и опасную дорогу? Неужели ради этих трех загадочных слов?…

— Ты чем-то очень взволнована, моя госпожа? — тихо спросили сзади.

Неждана оглянулась: перед нею стояла Инегельда.

— Прости, госпожа, что помешала твоим думам.

— Скажи, Инегельда, как бы ты поняла три слова: — «Я нашел ключ»?

— Не знаю, — улыбнулась Инегельда. — Может быть, теперь надо искать замок?

— Замок… — задумчиво повторила Неждана. — Замок… Есть только один замок для меня и этого человека. Есть. У тебя — хорошая голова.

— Просто мне иногда удается угадывать, госпожа. Женщины угадывают там, где мужчины решают.

— Скоро у нас будет кому решать, — не удержалась Неждана. — Завтра водой придет Сигурд со своими людьми, и нам сразу станет легче.

— Я рада за тебя, госпожа.

Наконец Закира привела Первушу. Одежда младшего дружинника была ему длинна и широка, хотя девушки подогнали ее, пока он мылся. За ременным поясом торчал длинный охотничий нож.

— Мечом владеешь? — спросила Неждана, оглядев его.

— Отец учил, — кратко ответил Первуша.

— Вели оружейнику подобрать для парня меч, — сказала Неждана. — В малую трапезную никого не пускать. Обождешь за дверью.

Закира ушла. Неждана провела Первушу в личную трапезную, плотно прикрыла дверь.

— Садись и ешь. Расскажешь, когда утолишь первый голод.

Первуша ел быстро, но не жадно, помогая себе своим охотничьим ножом. От вина и пива отказался, а насытившись, вытер нож, сунул его за пояс и выжидающе посмотрел на Неждану.

— Что еще велел передать отец?

— В солнцеворот он будет ждать тебя и Сигурда, сына Трувора Белоголового, на том месте, где ты и Перемысл спасли ему жизнь.

— Я знаю это место, но откуда твой отец знает о Сигурде? И зачем он ему при нашей встрече?

— Мне это неведомо. Отец сказал только, что Сигурд отвозил княжича Игоря в болота.

— Сигурд завтра либо послезавтра должен быть здесь. — Неждана помолчала. — Нет, лучше мы вместе выедем ему навстречу. Все значительно запутаннее, чем представляет себе твой отец. Закира!

Домоправительница вошла тотчас же, неся небольшой меч в простых ножнах.

— Опояшься. — Неждана передала меч Первуше. — Закира, вели передать моей страже, чтобы оседлали дюжину коней. Путь неблизкий, я поеду с Первушей и десятком воинов!