Ольга. Наследие богов
Шрифт:
— Я видел, — перебивает меня альвис.
— Что?!
— В жилых боксах камер нет, но в остальных помещениях Центра они установлены. Это всё же не дом отдыха, а пункт, связывающий наш мир с другими.
Руки сами тянутся, чтобы закрыть горящие щёки. А я так надеялась, что у позорной сцены не было свидетелей!
— Постарайтесь его не провоцировать.
— Провоцировать! — взвиваюсь я. — Да его провоцирует одна мысль о моём существовании! Может вам лучше с ним поговорить, или пилюль каких-нибудь успокоительных выдать в дорогу!
Господин Льорф устало вздыхает и самым наглым
— С ним бесполезно вести беседы, а лекарства на матсэ долго не действуют, — он поднимает на меня взгляд, полный мольбы, а вымученный жест — ладонь, подпирающая щёку и висок, — наносит решающий удар по моей стойкости. — Рольф будет идеальным проводником для вас… — альвис запинается, — когда смирится с ситуацией.
— Дожить бы до этого светлого момента! — в голосе ирония, руки скрещены на груди, но всё это уже понарошку. Ох, я даже и не знала, что такая мягкосердечная!
— Не сомневайтесь — доживёте!
Аргументы где?! Полный надежды взгляд собеседника подсказывает — их ждать не стоит.
— Вы мне только одно объясните! Неужели путешествие со мной хуже дозора в Кьеле? Я так поняла, это то еще местечко!
— Вы правы, Кьель смело можно назвать филиалом преисподней. Существуют причины, по которым Рольф так стремится туда, однако они не представляют для вас интереса. Куда важнее другое. Вы заметили, что некоторых альвисов не отличить от земных мужчин?
— Вы про прикус? — уточняю на всякий случай, а то мало ли. Вдруг моя наблюдательность дала сбой, и я ещё что-то упустила из виду!
— Именно.
— Это трудно не заметить.
Господин Льорф улыбается самоиронии, прозвучавшей в моих словах.
— Однако не все, кто обладает примечательной чертой, становятся истинными матсэ.
С трудом усваиваю полученную информацию, а альвис не спешит разжёвывать её для меня.
— Вы хотите сказать, что истинные матсэ, это те, кто несёт дозор в Кьеле, — подвожу итог мучительным — и длительным! — раздумьям.
— Именно, — мужчина одобрительно склоняет голову. — За всю историю существования нашего мира не зафиксировано ни одного случая их нападения на… разумных существ. Да, они могут вести себя агрессивно. Да, они порой позволяют себе выпустить пар, но при этом страдает лишь окружающие предметы! Дозорные в Кьеле рождены, чтобы защищать, и вам достался самый лучший и самый стабильный из них!
В словах альвиса столько искренности, что желание спорить пропадает.
— Дайте Рольфу немного времени. Когда он к вам привыкнет, то ваша миссия превратиться в приятное путешествие по Альвису.
Упоминание о миссии приникает в сознание и, как кислота, разъедает умело сплетённый кокон спокойствия. Раз уж господин Льорф продемонстрировал знание некоторых сторон земной культуры, может, и моё сравнение окажется знакомым!
— А до этого оно будет напоминать русские горки? — вопрос пропитан ядовитой насмешкой, но альвис делает вид, что не улавливает её. Я еще днём заметила: у него не получается толком изобразить удивление!
— Возможно, вы хотите еще о чём-нибудь спросить?
Открываю рот, чтобы ответить «нет», но тут вспоминаю про наш утренний разговор, а потом мысли скачут дальше, возвращая
— Вчера вечером в переговорной на Земле присутствовал мужчина, — слежу за реакцией альвиса, пока он выражает лишь вежливый интерес. — Человек, — уточняю на всякий случай. — На вопрос господина Рикальда, почему он не противится вашим требованиям, тот ответил, что дело в патриотизме. Я не поняла его.
— О! — альвис оживляется. — Это очень просто! Каким-то образом так получилось, что государственные органы ни одной из стран, представляющих более-менее серьёзный вес на политической арене в вашем мире, до сих пор не узнали о том, зачем мы путешествуем на Землю. И о таком даре, как ваш, они тоже не слышали! Так называемой опекой одарённых занимаются частные лица. Когда они поняли, какими технологиями обладает Альвис, то превратили выполнение договора в своего рода торговлю. Раньше, кстати, лишних девушек попросту убивали. Обязанность защищать их жизнь землянам была навязана.
— Вы делитесь собственными наработками в обмен на… на нас?
— Именно так!
— Но как же так? — удивляюсь я. — Если есть возможность пробрести прогрессивное знание, почему нас прячут?
— Деньги, — пожимает плечами альвис. — Со знанием нужно разобраться, внедрить его. Это же колоссальные расходы! А если вам предложат здесь и сейчас кругленькую сумму за то, что вы придержите девушку, а с технологиями будет мучаться кто-то другой…
— То я откажусь! Прибыль от сделки с вами всё равно будет больше, и она с лихвой окупит затраты. К тому же часть средств от конкурентов уйдёт на расходы по содержанию носительницы дара. Я до сих пор стараюсь не думать о том, во сколько обошлось моё прикрытие!
Господин Льорф долго смотрит на меня, прежде чем ответить.
— Значит, вы терпеливы, — произносит он медленно, — однако идея торговли людьми вам не чужда.
— Глупости! — отмахиваюсь от обвинений. — Мы рассматривает ситуацию с точки зрения финансовой выгоды, а не её моральные аспекты.
— Но, видите ли, у мужчины, присутствовавшего в переговорной, внезапно проснулась совесть. И этическая подоплёка поступка вышла на первое место. Аппетиты людей постоянно растут. Те, кто готовил носительницу дара в этом поколении, получили бы такие знания… — альвис на несколько секунд прикрывает глаза и качает головой. — В расхожей фразе о том, что деньги правят миром, появилось бы дополнение про технологии. В свете этого поступок вашего соплеменника можно приравнять к гражданскому подвигу!
Я перевожу взгляд на стену за господином Льорфом. Хочется сказать: «Спасибо. Вы свободны» и остаться наедине с самой собой. Второй раз за день меня посещает чувство опустошения. И сквозь это мутное ничто пробивается единственная мысль:
— Что будет с моими родителями?
Господин Льорф по замороженному голосу понимает моё состояние. Он поднимается из кресла и подходит ко мне. Его ладони ложатся на мои плечи — жест, заставляющий поднять голову и встретиться с ним взглядом.
— О них позаботятся, — он выделяет тоном местоимение. — Забудьте о возвращении на Землю и придумайте для близких достойное объяснение тому, что они вас больше не увидят.