Оливия Джоулз, или пылкое воображение
Шрифт:
В этот момент Оливии больше всего на свете хотелось залепить Сурайе каблуком в лоб. Что она себе позволяет?!
«Спокойно, спокойно. Дыши глубже, – убеждала себя Оливия. – Не опускайся до уровня этой сучки».
– Может, ты скажешь мне, как он в постели?
Оливия на секунду опустила глаза – нужно было восстановить самообладание. Хорошо, все хорошо. Теория, которой придерживалась в этой жизни Оливия, гласила: всех женщин можно разделить на две группы: Девчонки-Что-Надо и – Тайные Потаскухи. Если баба принадлежит к первой группе, она может быть красива, умна, богата, знаменита,
– Ну так поделишься наблюдениями? – на лице Сурайи играла улыбка надменного превосходства. – Порадовал он тебя?
Оливии хотелось сорваться с катушек и заорать: «Убирайся к черту, ты, сука драная». Вместо этого Оливия сосредоточенно пыталась вкрутить свой большой палец в ладонь другой руки.
– Боюсь тебя разочаровать, – усмехнулась наконец она. – Я, знаешь ли, видела его на палубе в плавках. Но это все, чем я могу с тобой поделиться.
– Да что ты?
– Если тебе так невмоготу, добавлю, что плавки на нем сидят очень даже неплохо. Увы, остальное тебе придется выяснять самой. Но откуда столь пикантный интерес, подруга?
– Вопросы здесь, милочка, задавать буду я, а ты будешь на них отвечать, – сказано это было тоном, которым говорят с маленьким ребенком. – А сейчас ты мне расскажешь, зачем ты за ним увязалась.
«Спокойно, спокойно, дыши глубже, тебе нужна ясная голова, Во всем есть своя положительная сторона. То, что первый контакт с МИ-6 вылился в столкновение с этой Тайной Потаскухой, этой сучкой из дорогой частной школы, любящей поправлять волосы, – это еще ничего не значит. Главное – тебя принимают всерьез. Рано или поздно кто-нибудь из твоих спутников по вагону подземки уронил газету, воспользуется этим, чтобы пригласить тебя на чашку чая где-нибудь в Пимлико, а там уж заговорит о деле».
– Думаешь, если будешь молчать и пялиться в пространство, что-то выиграешь? – промяукала Сурайя, подавляя зевок. – Бесполезно... Я тут не в бирюльки пришла играть!
– Интересно, ведению допросов тебя долго учи ли?– поинтересовалась Оливия. – Похоже, ваша контора здорово поднаторела в психологии... У вас, видно, считается, что если доведешь человека до белого каления, он тут же проникнется к тебе доверием!
Сурайя вдруг застыла и прикрыла глаза. Руки расслаблены, сосредоточенное сопение: глубокое дыхание через нос.
– Ладно, охолони, – наконец, произнесла она. – Задний ход. Давай начнем все с начала. Pax? – она протянула Оливии руку.
– Что?
– Ну мир, мир. «Рах» – мир по-латыни, – скривилась Сурайя.
– А-а... Ну, конечно. А то мне уже начало казаться, будто я сон вижу. По-латыни, – не удержалась Оливия от шпильки.
– Так вот, о деле, – продолжила Сурайя чопорным английским тоном. – Чтобы не было недомолвок.
– Ну, вольно же вам самих себя дурачить...
– Что?! – дернулась было Сурайя, но быстро взяла себя в руки. – Как бы то ни было... Ты что-то говорила о терроризме. И на чем основаны твои подозрения?
Оливия не собиралась рассказывать ей, на чем основаны ее подозрения. Во всяком случае, в ее планы вовсе не входил полный рассказ. Это она оставит на потом – когда ее будет допрашивать кто-то, не так действующий ей на нервы.
– Ну, во-первых, я не поверила в то, что он – француз, – пожала она плечами. – Я приняла его за араба.
– Почему?
– Из-за акцента. А потом, когда взорвался «ОкеанОтель»... В общем, я думала, у меня есть на него улики, и считала – зря, видно, считала, – что взрыв – его рук дело. А потом, когда узнала про его занятия дайвингом, решила, что они могли задействовать аквалангистов, чтобы пустить корабль ко дну. Чушь, конечно. Но я правда так думала.
«А теперь, – подумала Оливия, – если бы допрос вела я, я бы спросила: "Ты все еще так считаешь?"»
Но Сурайя не спросила. Нет... Уголки ее рта тронула самодовольная улыбка.
– Понятно, – сказала она, закрывая личное дело Оливии и вставая. Оливия обратила внимание на ее юбку – жутко модная короткая юбка в стиле семидесятых, швами наружу, – очень похоже на «Праду». И свитерок тоже ничего – супертонкий, из шелка, ручной вязки, такого элегантного оттенка – слегка под хаки.
– Минуточку, – сказала Сурайя и выскользнула за дверь, прихватив с собой папку. Оливия успела разглядеть надпись «Гуччи», вплетенную на спине в вязку ее свитера. « Неплохо же им платят в МИ-6», –подумала она.
Оливия Джоулз сидела, рассеянно скользя взглядом по комнате, представляя, как сейчас войдет Сурайя, но уже не одна. С ней вместе должен появиться кто-то чином постарше. Появится какой-нибудь полковник – настоящий контрразведчик, склонится над столом: «Мисс Джоулз? Добро пожаловать в ряды МИ-6. Мой первый приказ: в «Гуччи» за свитером – шагом марш!»
Дверь отворилась, и в проеме показалась Сурайя.
– Ты можешь идти, – объявила она, присаживаясь к столу. Эта краткость не оставляла у собеседника никаких сомнений.
Оливия почувствовала, что ее просто использовали.
– Мне нужны мои вещи и компьютер, – пробормотала она, обреченно собирая со стола шпионские примочки.
– Нет. Это пока останется у нас, – перехватила ее руку Сурайя.
– Что? И компьютер?
– Компьютер тоже. Мы постараемся вернуть его как можно скорее.
– Но как же я буду работать?!
– Тебе пока предоставят другой. Что касается твоего – можешь переписать хард-диск. Как только мы убедимся, что ничего криминального на нем не записано, мы с тобой свяжемся и вернем компьютер. И еще, Рейчел, – повадка Сурайи вдруг разительно изменилась. Вместо строгой учительницы из пансиона для благородных девиц перед Оливией стояла супермодель. – Я не сомневаюсь, что ты догадываешься, насколько важно не упоминать о нашем разговоре. Не хочу тебя пугать. Надеюсь, теперь ты знаешь, как глупо впутываться в дела, связанные с наркотиками. На этот раз ты дешево отделалась, а что будет в следующий?