Омаранская сага
Шрифт:
— Гайл рассказал нам об этом, — промолвил Хенгром.
— Поведал ли он вам, что, если бы не его быстрый ум, я был бы пленником Кванара Римуна и по сей день?
— Раз ты так могуч, — подал голос Ярнол, — то почему не воспользовался силой, чтобы вырваться на свободу?
Корбилиан принужденно улыбнулся. Он ждал этого вопроса.
— Я мог бы убить его безо всякой магии. Он наивен, как ребенок. Мы часто оставались с ним один на один, а дворцовые покои полны всякого оружия, так
Гайл поклонился с улыбкой, которая отнюдь не выглядела принужденной.
— Так мы и оказались в море. Император уже наверняка позабыл о нашем существовании.
— Моряки, ставшие нашими тюремщиками, также слышали рассказ о судьбе Тернаннока, — продолжал Корбилиан. — Я пытался заручиться их помощью, но они только посмеялись надо мной. Думаю, что они убили бы нас обоих, если бы осмелились. В нескольких дюжинах лиг от вашего побережья они посадили нас в лодку и отпустили в море.
— Нас ждала верная смерть, — добавил Гайл. — Так же, впрочем, как и императорский корабль.
— Они утонули? — спросил Брэнног.
— Возможно, — ответил Корбилиан, и над собранием повисла тишина страх утонуть всегда преследует всех рыбаков.
— Но вы уцелели, — прервал молчание Брэнног. — Как?
— Благодаря моей силе, — ответил Корбилиан столь небрежно, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Я отодвинул шторм с нашего пути, создав что-то вроде коридора, по которому мы и двигались. Однако эта буря была поистине устрашающей. Она заставила меня задуматься. Часто ли такие ураганы обрушиваются на ваш берег?
Брэнног вгляделся в лица своих людей. Никто из них не стал бы отрицать, что этот шторм превзошел все их опасения, вызванные даже этой худшей за многие годы зимой.
— И волна, — продолжал Корбилиан. — Волна, которая пришла не с востока, как шторм, но с другой стороны, с запада. Часто такое бывает?
— В первый раз, — раздался голос юнца, пробившегося в первые ряды собрания. Глаза его горели от возбуждения. Рыбаки были бы не прочь отвесить ему хороший подзатыльник, чтобы не высовывался вперед старших, однако он был абсолютно прав. Все промолчали. Никогда раньше ни один человек не видел такой волны на этом берегу.
— Так я и думал, — заключил Корбилиан. — Потребовалось немало усилий, чтобы заставить ее свернуть. — И он задумался, пользуясь наступившей тишиной.
— Это зло, о котором ты говоришь, — подал голос Гронен. — Я живу в Зундхевне дольше всех, но никогда не слышал ничего о внутренних землях. Никакие слухи о зле, поселившемся за горами, не доходили до нас. Откуда оно взялось?
— Оно бежит под землей, подобно тому как яд струится по жилам вместе с кровью. Омара похожа на человека, в теле которого растет злокачественная опухоль. Это зло не имеет разума, у него нет цели, но оно распространяется. Оно перестанет расти не раньше чем Омара умрет — и тогда перестанет существовать и терзающая ее опухоль.
— А как ты его уничтожишь?
— Я должен собрать как можно больше людей, владеющих силой или, по крайней мере, таких, кто согласится помочь мне крепостью своих рук и теплотой сердца. Силу дает земля. Она должна быть в Омаре.
Брэнног снова почувствовал, как по телу его побежали мурашки.
— Ты говоришь, что здесь есть люди, обладающие силой. Кто они? Омаранцы?
— Должно быть, много беглецов из моего мира нашли здесь приют еще до того, как Врата закрылись. Полагаю, что именно их потомки избегают теперь силы и боятся ее, ибо память о зле, которое она сотворила, передавалась из поколения в поколение. Теперь они согласны с мнением жителей Омары, что силы не существует.
«Да, — подумал Брэнног, — теперь мне все понятно. Он говорит о людях, подобных затворникам Замерзшей Тропы. О таких, как моя покойная жена или наша дочь Сайсифер. Неужели от этого прятал я ее всю жизнь? Неужели это ее судьба?»
— Это было так давно, — донеслись до него слова Корбилиана. — Самые легенды об этих людях, наверное, уже забыты. Их потомки, быть может, даже не ощущают силы, которой обладают. Но я все равно должен найти их и убедить помочь мне.
— А как ты их узнаешь? — спросил Гронен. Корбилиан бесстрастно взглянул на старейшину.
— Узнаю, — ответил он, и Брэнногу показалось, что он указал пальцем прямо на его дочь.
ГЛАВА 4
Дар
Рыбаки целый час терпеливо слушали Корбилиана. Закончив рассказ, он выглядел даже более усталым, чем после подвига в гавани, — казалось, простая речь дается ему труднее, чем магия. Когда он умолк, никто не знал, что сказать и вообще как себя вести.
— Думаю, — прервал наконец молчание Брэнног, — Гайлу и Корбилиану лучше ненадолго выйти. У меня есть свободная комната. Гронен? Хенгром? Ярнол? Что скажете?
Все были согласны.
— Нам нужно все обсудить, — отозвался старейшина. — Но это не займет много времени, — подчеркнуто добавил он.
— Пойдемте со мной, — обратился к своим гостям Брэнног, и они последовали за ним к лестнице. Хозяин проводил их в свободную спальню. Там стояла деревянная кровать, на которую были брошены и меховые покрывала. Когда они вошли, Брэнног высоко поднял лампу, так как за окном уже сгущались ранние зимние сумерки.
— Похоже, они мне не поверили, — сказал Корбилиан. Брэнног знал, что он ждет ответа.
— Думаю, никто из них не согласится тебе помочь. Да и какой был бы от них толк?
— Завтра я должен начать подъем в горы. Кто-нибудь пойдет со мной? Ты, Брэнног?
— Зачем я тебе? Я никогда там не был и не смогу показать путь. Тот молодой щенок, Вольгрен, хвастается, что был в горах и даже взбирался на кое-какие вершины. Но, как тебе известно, молодые любят прихвастнуть. Кто знает, насколько ему можно верить?