Омерта
Шрифт:
— А как насчет Тулиппы? — спросил Бокстон. — Он может улизнуть в любой момент.
— Тулиппа ездит по стране, произносит речи в защиту легализации наркотиков и собирает деньги с больших корпораций.
— Разве мы не можем прихватить его за это? — спросил Сестак.
— Нет, — ответил Силк. — Он — владелец страховой компании и продает им страховые полисы.
Мы могли бы возбудить против него уголовное дело, но бизнесмены нас не одобрят. С его помощью они решили проблему безопасности персонала в Южной Америке. А вот Портелле бежать некуда.
Сестак холодно улыбнулся.
— И каковы правила игры?
— Приказ директора — никаких массовых убийств. Мы только защищаемся. Особенно против Асторре.
— Другими словами, если с Асторре что-то случится, мы плакать не будем.
Силк надолго задумался.
— Пожалуй, что да.
Неделей позже федеральные аудиторы нагрянули в банки Априле, а Силк лично пожаловал в кабинет мистера Прайора.
— Я люблю встречаться с людьми, которых, возможно, мне придется отправить в тюрьму, — заявил он, пожав руку мистеру Прайору. — Можете вы помочь нам и спрыгнуть с поезда до того, как будет поздно?
Мистер Прайор одарил его отеческим взглядом.
— Уверяю вас, вы взяли не тот след. Управляемые мною банки работают в полном соответствии с национальным и международным законодательством.
— Я лишь хотел сообщить вам, что мы досконально изучим вашу биографию. И остальных тоже. Я очень надеюсь, что вы чисты. В частности, не имеете никакого отношения к исчезновению братьев Стурцо.
Мистер Прайор улыбнулся.
— Я в этом абсолютно уверен.
После ухода Силка мистер Прайор откинулся на спинку кресла, глубоко задумался. Ситуация становилась опасной. А если они выследят Рози?
Он вздохнул. С ней надо что-то делать.
Силк уведомил Николь, что назавтра ждет ее и Асторре в своем кабинете. Он совершенно не понимал людей, с которыми схлестнулся, да и не хотел понимать. Он лишь презирал Асторре, как презирал любого нарушителя закона. Он не понимал, что движет истинным мафиозо.
Асторре верил в традиции. Его последователи любили его не только из-за присущей ему харизмы, но потому, что превыше всего он ставил честь.
Истинный мафиозо мстил за любое оскорбление, нанесенное ему или его cosca. Он никогда не подчинялся воле другого человека или государственного ведомства. В этом крылась его сила. Его воля доминировала над всем остальным; он объявлял, что справедливо, а что — нет. И его решение спасти семью Силка скорее указывало на слабость, а не на силу характера. Однако, входя вместе с Николь в кабинет Силка, он все-таки ожидал услышать слова благодарности, рассчитывал, что Силк поумерит свою враждебность.
На этот раз к их приему подготовились с особой тщательностью. В приемной Асторре и Николь обыскали. Силк встретил их стоя за столом.
Сухо предложил сесть. Один из охранников запер дверь.
— Наш разговор записывается? — спросила Николь.
— Да, — кивнул Силк. — Ведется звуко— и видеозапись. — Он помолчал. — Я хочу, чтобы вы понимали: ничего не изменилось. Я по-прежнему считаю вас отбросами, которым нет места в этой стране. Я не верю, что дон был честным человеком. Я не верю вашей байке об информаторе.
Я думаю, вы участвовали в подготовке нападения на мой дом, а потом предали ваших сообщников, рассчитывая на более лояльное отношение. Такая дьявольская хитрость вызывает у меня отвращение.
Асторре поразился тому, что Силку практически удалось нащупать истину. И даже проникся к нему уважением. Но при этом Силк сильно обидел его. Этому человеку было чуждо чувство благодарности. Все-таки он, Асторре, спас и его самого, и его семью. Противоречивость собственных чувств вызвала у него улыбку.
— Вы думаете, это забавно? Одна из ваших мафиозных шуток? — процедил Силк. — Я в две секунды сотру с вашей физиономии эту ухмылку.
Он повернулся к Николь.
— Во-первых, Бюро требует, чтобы вы рассказали нам, когда, как и где вам стало известно о готовящемся нападении на мой дом. Сказочка вашего кузена нас не устраивает. Вы меня удивляете, адвокат. Я думаю о том, чтобы предъявить вам обвинение в соучастии.
— Попытаться вы можете, — холодно ответила Николь, — но для начала я предлагаю вам проконсультироваться с директором.
— Кто рассказал вам о подготовке нападения на мой дом? Нам нужно имя настоящего осведомителя.
Асторре пожал плечами.
— Добавить мне нечего.
— Такой ответ нас не устраивает, — отрезал Силк. — Давай говори прямо. Ты — преступник.
Убийца. Я знаю, что ты взорвал Ди Бенедетто и Вашингтон. Мы расследуем исчезновение братьев Стурцо, проживавших в Лос-Анджелесе. Ты убил трех бандитов Портеллы и участвовал в похищении человека. В конце концов мы все равно тебя прижмем. И тогда ты станешь обычным куском дерьма.
Впервые Силку удалось зацепить Асторре, маска дружелюбия начала сползать с его лица. Он поймал полный жалости взгляд Николь. И позволил себе чуть-чуть разрядиться.
— Я не жду от вас никакой милости. Вы даже не знаете, что означает слово «честь». Я спас вашу жену и дочь. Если в не я, они бы сейчас лежали в земле. А вы пригласили меня сюда, чтобы оскорбить и унизить. Ваши жена и дочь живы лишь благодаря мне. Хотя бы за это вы должны выказывать мне уважение.
Силк сверлил его взглядом.
— Я ничего тебе не должен. — Но его распирала дикая злоба: как ни крути, а он был у Асторре в долгу.
Асторре поднялся, чтобы выйти из кабинета, но охранник вновь усадил его на стул.
— Я превращу твою жизнь в ад, — пригрозил Силк.
Асторре пожал плечами.
— Делайте что угодно. Но вот что я вам скажу.
Я знаю, что вы способствовали убийству дона Априле. Лишь потому, что вы и Бюро хотите завладеть банками. — При этих словах уже два охранника двинулись к нему, но Силк знаком остановил их. — Я знаю, что в ваших силах остановить нападки на моих близких. И я сейчас говорю вам, что отныне вы несете ответственность за их жизнь.