Омерта
Шрифт:
— Благодарю, — ответил Асторре. — Для меня это честь.
Граззелла подал знак телохранителям, и они двинулись вдоль берега.
— Так чем ты можешь помочь, Майкл? — спросил Бьянко.
— По моему разумению, Портелла и Тулиппа слишком уж нетерпеливы. А Марриано Рубио очень уж бесчестен. Тогда как тебя я нахожу очень умным и прошедшим отличную школу. К тому же Нелло — мой племянник, и я узнал, что ты пощадил его, а это мужественное решение. Таковы мои мотивы.
Асторре кивнул. Взглянул на темно-зеленые волны сицилийского моря, сверкающего под жгучим солнцем, и его охватил острый приступ ностальгии. Он знал, что здесь его настоящая родина, которую не могла заменить Америка. Ему хотелось гулять по улицам Палермо, разговаривать на родном языке, который был ему гораздо ближе английского. Он повернулся к Граззелле.
— Так что ты можешь мне сказать?
— Синдикат хочет, чтобы я принял участие в очередном заседании. Оно состоится в Америке.
Я смогу сообщить тебе о месте и предпринятых мерах безопасности. Если ты решишь разобраться с ними, я смогу предоставить тебе убежище на Сицилии. Если Америка попытается добиться твоей выдачи, в Риме у меня есть друзья, которые смогут этому помешать.
— У тебя есть такие возможности? — спросил Асторре.
— Естественно. — Граззелла пожал плечами. — Иначе нас бы тут не было. Но ты должен проявить осмотрительность.
Асторре понял, что он намекает на Силка.
Улыбнулся.
— Это мое главное качество.
Улыбнулся и Граззелла.
— Твои враги — мои враги, и я готов оказывать тебе всяческое содействие.
— Я полагаю, на совещание ты не приедешь.
Вновь улыбка.
— В последний момент возникнут неотложные дела. Так что на совещании меня не будет.
— Когда оно состоится? — спросил Асторре.
— В течение месяца.
После отъезда Граззеллы Асторре повернулся к Бьянко.
— А теперь скажи мне, почему он вдруг проникся ко мне такой любовью?
Бьянко одобрительно кивнул, улыбнулся.
— Как легко ты понимаешь Сицилию. Все причины, которые он назвал тебе, имеют место быть. Но главный мотив он, разумеется, опустил. — На несколько мгновений он замялся. — Деля прибыль от торговли наркотиками, Тулиппа и Портелла отдавали ему не все, поэтому Граззелле в любом случае пришлось бы объявлять им войну. О тебе он самого высокого мнения, и вариант, в котором ты уничтожаешь его врагов и становишься его союзником, он полагает оптимальным. Он очень умен, этот Граззелла.
Тем же вечером Асторре прогуливался по берегу, думая о том, что ему предстояло сделать. Война, похоже, подходила к концу.
Контроль над банками Априле и их защита от посягательств властей не волновали мистера Прайора. На этот счет он был совершенно спокоен. Но когда агенты ФБР наводнили Нью-Йорк, расследуя нападение на дом Силка, он, конечно, задумался над тем, что они могут раскопать. Особенно встревожил его визит Силка.
В далекой юности мистер Прайор был одним из самых высокооплачиваемых киллеров палермской мафии. Но потом ему открылась истина, и он занялся банковским делом, а уж личное обаяние, ум и связи в криминальном мире обеспечили ему головокружительную карьеру. Довольно быстро он стал главным банкиром мафии. Ему не было равных в игре на курсах валют и отмывании денег. Со временем он эмигрировал в Англию, потому что справедливость английских законов охраняла его богатство гораздо лучше, чем взятки в Италии.
Он сохранил старые связи в Италии и наладил новые в Америке. Он оставался основным банкиром клана Бьянко, который контролировал строительство на Сицилии. Он стал связующим звеном между банками Априле и Европой.
И теперь он прекрасно понимал, что самое уязвимое место в их обороне — Рози. Она могла связать Асторре с братьями Стурцо. Опять же мистер Прайор знал, что Асторре по-прежнему неравнодушен к ее чарам и время от времени заглядывает к ней. Его уважение к Асторре ни на йоту не уменьшилось: испокон веков за мужчинами замечалась подобная слабость. И Рози была настоящей мафиозо. Кто мог перед ней устоять?
Однако, восхищаясь девушкой, он понимал: ее присутствие в Нью-Йорке чревато нежелательными последствиями.
Поэтому в этом вопросе он решил проявить инициативу, хотя и понимал, что Асторре ее не одобрит. Он знал характер Асторре и осознавал грозящую ему опасность. Но исходил из того, что в Асторре здравый смысл всегда брал верх над эмоциями. Прайор рассчитывал убедить Асторре, что другого выхода не было, что он действовал исключительно из благих побуждений.
Медлить мистер Прайор не стал. Как-то вечером позвонил Рози. Она обрадовалась, услышав его голос, особенно после того, как он сказал, что у него есть для нее хорошие новости. И печально вздохнул, положив трубку.
К Рози он поехал с двумя племянниками. Одного оставил в машине, припаркованной рядом с домом Рози, со вторым поднялся в ее квартиру.
Рози приветствовала их, бросившись в объятия мистера Прайора, переполошив племянника, который даже сунул руку за пузуху.
Она сварила им кофе, угостила пирожными, по ее словам, импортированными из Неаполя. Мистер Прайор, считавший себя экспертом по сладостям, решил, что ее обманули.
— Ах, какая же ты у нас сладкая девушка, — проворковал мистер Прайор. — Попробуй, — предложил он племяннику.
Но тот ретировался в угол и сел на стул, наблюдая комедию, которую разыгрывал его дядя.
Рози ткнула пальцем в фетровую шляпу, которую мистер Прайор положил рядом с собой.
— Ваш английский котелок мне нравился больше. Там вы не были таким чопорным.
— А что делать? — с улыбкой ответил мистер Прайор. — Меняя страну, приходится менять и шляпу. Так вот, дорогая Рози, я пришел, чтобы попросить тебя об одолжении.
Он заметил, что она на мгновение замялась, а уж потом радостно хлопнула в ладоши.
— О, я знала, что вы попросите. Я ведь у вас в огромном долгу.
Мистер Прайор таял от ее непосредственности, но прекрасно понимал, что намеченное надо довести до конца.
— Рози, я хочу, чтобы завтра ты улетела на Сицилию, думаю, на короткое время. Асторре ждет тебя там, и ты передашь ему от меня важные документы. Он скучает по тебе и хочет показать тебе Сицилию.
Рози вспыхнула.
— Он действительно хочет меня видеть?
— Разумеется.
На самом деле Асторре вечером следующего дня ждали в Нью-Йорке. Так что с Рози он мог встретиться только над Атлантическим океаном, пересекая его встречным курсом.