Омикрон
Шрифт:
— Для воевавших война не закончится никогда, — внезапно изрек полковник, отвечая таким странным образом на заданный ему вопрос. — Она не закончилась и для нас, хотя Земля капитулировала и представители высшего командования подписали Элианский протокол более двух лет назад.
— Кто-то не сдался? — осторожно предположил Семен, проявляя этот минимум заинтересованности с единственной целью — увести разговор как можно дальше от обсуждения конструктивных особенностей его импланта.
— Да, мы сталкиваемся с массой проблем. И чаще всего у истоков внезапных очагов сопротивления стоят отнюдь не люди, а созданные Альянсом машины, —
— Спецназ, ориентированный на борьбу с машинами?
— Да, именно так. Война едва не уничтожила человечество. И произошло это прежде всего из-за перепроизводства «мыслящей» боевой техники. Мы не можем и не хотим повторять порочный путь Альянса. Однако простые исполнительные механизмы не могут эффективно бороться с «Одиночками», а производить в противовес им, свои собственные кибермеханизмы, снабженные контурами самообучения и обратной связи, мы не желаем по упомянутой уже причине.
— Следуя вашей логике, противостоять машинам должны люди?
— Специально обученные люди.
— Тогда при чем тут я? — спросил Семен.
— Вы провели большую часть своей жизни в киберпространстве, и наши психологи считают, что люди из числа «последнего резерва» более других подходят для службы в создаваемых спецвойсках.
Семен глубоко задумался.
Он понял, что предлагает ему полковник. Перспектива покинуть строящийся подлунный уровень Форта Стеллар, обрести наконец свободу и заняться рискованным, но благим делом, принося пользу людям, против которых воевал, тем самым искупая свою вину…
Одного не учел Дуров в своих умозаключениях. Видимо, психологи, на мнение которых он опирался, не удосужились глубоко вникнуть в вопрос о происхождении и взрослении так называемого «последнего резерва». Они удовольствовались тем, что нашли и прочитали программное обеспечение, которое вводило в умы спящих подростков боевые навыки вождения различных машин, но они совершенно не знали о том, что произошло до рокового мига смены программ обучения.
Семен, как и все его ровесники, разбуженные за две недели до штурма Солнечной системы, гораздо глубже впитал в разум и душу иные дисциплины. Первый и единственный бой ошеломил его, но убийство себе подобных не успело за столь короткий срок трансформироваться из стадии шоковых впечатлений в рутинный, уничтожающий рассудок процесс.
Сейчас, попав в плен и застряв между ледяным прошлым и неопределенным будущим, он подсознательно избирал последнее.
— Нет, господин полковник… — Шевцов поднял голову, без страха или смущения посмотрев в глаза офицеру. — Для меня война окончилась. Я больше не играю со своей душой.
— Вы хорошо подумали, Шевцов? Ведь я даже не обозначил вам перспективы такой службы.
— Да, я подумал. Мой срок заключения заканчивается через год. Я читал подписанный на Элио документ и знаю, что через двенадцать месяцев все обвинения будут с меня сняты.
— Надеетесь завести себе домик на тихой планете и жить, не вспоминая прошлое?
— Именно так.
— Боюсь, не выйдет, — ответил ему полковник, закрывая файлы с досье Шевцова. — Юридически вы станете свободным гражданином нового галактического сообщества, но вот примет ли оно вас? Не факт… Жаль, конечно, — он достал визитную карточку и протянул ее через стол. — На тот случай, если жизнь заставит вас по-другому взглянуть на реальные вещи, — пояснил он и добавил: — Позовите следующего, по алфавитному списку…
Клименс, у Дункана точно такой имплант, как мой.
Да. Но разница в возрасте опровергает его принадлежность к защитникам Земли. К тому же не похоже, чтобы он отбывал заключение.
Да, я согласен. — Семена вдруг озарила догадка. — А что, если существовал еще один «резерв», на какой-то иной планете?
Возможно. Тебе стоит выяснить его прошлое, только аккуратно, исподволь. Не нужно задавать вопросы в лоб, это настораживает и отталкивает людей.
Да, я понимаю. Нужно поработать тут, присмотреться к Дункану. Может, что-то выплывет само собой.
Семен опять перевернулся на другой бок в тщетной попытке уснуть.
Покидая Форт Стеллар, он думал, что больше уже никогда не станет оглядываться назад, но, видно, ошибся.
Свалка космических кораблей и отживших свое машин простиралась на десятки километров, так что появление на ее территории еще одного рабочего прошло незамеченным.
Шевцов приступил к своим обязанностям рано утром, когда прекратился нудный дождь, а сквозь разрывы перистых облаков у горизонта показался оранжево-желтый диск солнца.
Он вышел из двухэтажной будки, все в том же помятом расстегнутом пальто, умылся у бочкообразного пластикового контейнера, в котором собиралась дождевая вода, и направился к единственной грузовой машине, оставшейся подле здания. Второй грузовик, как и внедорожник Дункана, исчез, пока он спал.
Для начала Семен забрался в кузов и осмотрел нехитрое устройство, с которым ему предстояло работать. Плазменный резак оказался военного производства, и это обстоятельство значительно упрощало обращение с ним. Во-первых, Шевцов был знаком с подобными образцами, а во-вторых, прибор обладал неоспоримыми преимуществами перед иными моделями. Компактное устройство, состоящее из плазмогенератора, короткого гофрированного шланга и горелки, крепилось на грудь и имело форму плоского полуметрового ранца. Единственным его недостатком был сильный нагрев защитного кожуха, но Шевцов быстро решил эту проблему, отыскав подходящий по размерам кусок термостойкого пластика.
В кабине грузовика все было так же просто и утилитарно. Никаких ключей, сканеров доступа, не говоря уже об элементарном бортовом компьютере. Только руль, сенсорная кнопка зажигания да пара рычагов вкупе с педалями.
В данном случае простота не означала надежность, и Семен быстро это понял. Стоило завести скверно отрегулированный водородный двигатель и стронуть машину с места, как многочисленные посторонние стуки и лязги тут же сообщили ему об истинном техническом состоянии транспортного средства.