Омикрон
Шрифт:
— Да, — мрачно согласился Нолан.
— К тому же на Омикроне остались люди. Они приговорены к голодной смерти, не находишь?
На этот раз Генри предпочел промолчать. Доводы Шевцова было трудно оспорить.
— И, наконец, третий аспект, наиболее важный для меня лично, — произнес Семен. — База Омикрона включает в свою структуру сектор биолабораторий, где, по данным, снятым с кристалломодулей, покоятся в крионическом сне не только настоящие Кейтлин и Дункан — там, в низкотемпературных ячейках, спят еще несколько сот подростков. У меня есть веские причины подозревать, что к их появлению на свет причастен загадочный
— Ты можешь поступать как угодно, Генри, но я полечу на Омикрон.
Нолан порывисто встал с перевернутого кверху дном пластикового контейнера, служившего ему стулом, и спросил, негодующе разведя руками:
— Позволь тебя спросить: на чем ты полетишь?!.. – Он сильно нервничал и не мог скрыть этого. Двойственность ситуации давила ему на психику, — с одной стороны, доводы Шевцова были абсолютно справедливы, а с другой, подобная акция, после всего увиденного и услышанного о треклятой планете и засевшем в ее недрах искусственном интеллекте, казалась Нолану не более чем изощренным способом самоубийства. — Ты забыл, кем являешься в данный момент? — привел он свой последний довод, остававшийся до этого момента неприкосновенным. — Вот эта машина, — он указал на внедорожник, — угнана. Там, где мы работали, осталось три трупа, а «Элизабет-Сигма», которой пользовались дройды, уже неделю, как арестована и переведена на охраняемую стоянку за просрочку выплат по техническому обслуживанию.
— Откуда ты знаешь про транспорт? — насторожился Шевцов.
— Проверял. У бортового компьютера машины есть выход в местную сеть через спутниковую связь.
Шевцов сокрушенно кивнул, принимая нелицеприятные доводы Генри.
Да, он был изгоем. Неважно, сила каких обстоятельств сформировала линию его судьбы, но в словах Нолана крылась истина: в данный момент за ними наверняка охотились если не полицейские силы Кьюига, то криминальные группировки, развязавшие, после таинственной кончины Донована Хьюберта, дележ бросовых залежей вторичных металлов.
Семен размышлял тяжело, но недолго.
— Генри, у тебя есть примерно час, пока я демонтирую всю аппаратуру, — произнес он, вставая с кресла, в котором провел без малого четверо суток. — Ты должен принять решение: останешься со мной или пойдешь своей дорогой.
— А ты?..
— Я лечу на Омикрон.
— Дьяволы Элио…
— Перестань, Генри. Нет смысла препираться. Лучше покажи, где тут система спутниковой связи, мне нужно отправить электронное письмо.
Планета Кьюиг.
18 августа 2641 года.
Развилка проселочных дорог, в десяти километрах от кольцевого автобана.
Три часа ночи…
Шесть машин с погашенными фарами и габаритными огнями стояли по обочинам проселка, словно притаившиеся во тьме призраки.
В кустарнике, отделявшем от дороги заросшие бурьяном сельскохозяйственные поля, в данный момент занимали
Казалось, что немое напряжение сгущается над развилкой проселочных дорог, принимая осязаемые формы тьмы.
Внезапно вдалеке показался яркий свет фар.
Через минуту машина, подпрыгивая на ухабах проселка, подъехала к развилке и остановилась. Фары погасли, но двигатель продолжал работать, тихо урча на холостых оборотах.
— Сиди здесь, — предупредил Шевцов, открывая пассажирскую дверь. — Если вдруг почувствуешь неладное — рви отсюда. Обо мне в таком случае не беспокойся.
— Да уж… — Генри только покачал головой, машинально вцепившись в руль. — С тобой, блин, не соскучишься…
Шевцов уже не слышал последней реплики Нолана. Выбравшись из машины, он направился к ровной шеренге бронированных «Гранд-Элиотов», застывших на обочине развилки.
Задняя дверь крайней машины внезапно открылась, в салоне автоматически вспыхнул неяркий свет, но изнутри никто не вышел, а тонированные стекла не позволили разглядеть, сколько человек находится внутри.
Его явно приглашали в машину.
Что ж… Шевцов сделал несколько шагов, в то время как бестелесный голос Клименс шепнул:
В кустарнике снайперы. Веди себя естественно.
Он не ответил на мысленную реплику своей электронной подруги. Шевцов и так знал, что все мосты сожжены и у него остался единственный шанс переломить собственную судьбу.
Внутри просторного салона горел тусклый свет и стоял едва уловимый, не успевший выветриться специфический аромат. Машина, по всем признакам, недавно сошла с конвейера завода.
Бронированный «Гранд-Элиот» отличался нестандартной внутренней компоновкой: место водителя было отделено прозрачной звукоизолирующей перегородкой, а все оставшееся пространство занимали три глубоких кресла, в одном из которых сейчас сидел седой, коротко остриженный пожилой мужчина в форме адмирала военно-космических сил планеты Кьюиг.
Он заговорил первым, едва Шевцов закрыл за собой дверцу:
— Итак, молодой человек, у меня мало времени. Предупреждаю, если это шантаж, то ваша судьба окажется еще более незавидной, чем до сих пор.
Значит, уже навел справки обо мне… — подумал Семен. Сейчас его будущее действительно напрямую зависело от этого человека, вернее, от его порядочности и способности смотреть правде в глаза. Шевцов отлично понимал, что, спровоцировав эту встречу, он рисковал всем.
— Вы приехали сюда, господин адмирал, следовательно, мое послание вас заинтересовало, — откликнулся он. — Это не форма шантажа, можете мне поверить. Здесь работают совершенно иные мотивы. Вы нашли андроидов в указанном мной месте?
— Да. Но их кристалломодули изъяты.
— Я послал вам копию содержавшейся на них информации. Сами модули надежно изолированы.
— И что вы от меня хотите? — насупился фон Берг. — Да, я командовал «Неустрашимым» в момент проведения операции на Омикроне, но вы должны понимать, что накануне выборов любая официальная акция, тем более затрагивающая такие болезненные вопросы, как кибернетический разум, поставит под сомнение мою карьеру. Я покинул флот Центральных Миров не для того, чтобы уйти на пенсию.