Он, другой и ты
Шрифт:
Спустя несколько долгих минут, которые показались Токареву вечностью, раздался робкий стук дверного молотка.
— Димка, — девушка повисла у него на шее, едва он открыл дверь.
— Господи, Сашка, ты вся дрожишь, — переполошился Токарев, чувствуя, как она вибрирует в его руках, — Что случилось? Это он? Он обидел тебя?
Дима буквально отодрал от себя Сашу, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Ты плакала! — диагностировал он.
— Это просто… от волнения. Я ехала… к тебе. Ты сказал приезжать, но…
Она замерла, не закончив фразу. Саша убрала его руки
— Ого, — только и успел сказать Дима, потому что уже через мгновенье Саша целовала его.
Он слегка растерялся от такого напора, но уже через минуту до него целиком и полностью дошло, зачем приехала Сашка на ночь глядя. Дима запустил одну руку ей в волосы, а второй сжал попу, слегка задирая нежный шелк сорочки, который не шел ни в какое сравнение с ощущением ее голой кожи под его пальцами.
— Как же я скучала, господи, — зашептала Саша, запрокидывая голову, чтобы Дима смог водить губами по ее шее.
— Я чуть с ума не сошел без тебя, родная, — признался в ответ Токарев, дуя на обнаженную кожу ее плеча, по которой только что провел языком.
— Не делай так больше, не отпускай меня.
— Ни за что на свете.
Краем глаза Сашка увидела, что дверь в кинотеатр открыта, и потянула Диму туда. Они несколько раз останавливались, чтобы целоваться, и на одной из таких стоянок Токарев лишился майки, а Сашка трусиков.
— Оставим чулки? — попросил Дима, прижимая девушку к двери в гостиную, играя с кружевной резинкой на ее бедре.
— Меняю на твои джинсы, — решила поторговаться Нестерова.
— Не вопрос.
Он позволил Сашке расправиться с пуговицей и молнией, стянуть с себя штаны, не возражая, когда она одновременно зацепила и трусы. Дима склонил голову, захватывая в плен сосок прямо через шелк сорочки. Уж слишком вызывающе он торчал, приподнимая ткань, буквально умоляя о ласках. Токарев изо всех сил старался сдерживать своего внутреннего зверя, который очень громко советовал завалить Сашку на ближайший диван и оттрахать до помутнения сознания. Но он решил сделать все правильно, со сладкой прелюдией. Дима хотел довести девушку до безумия, чтобы она умоляла его, чтобы это было не просто сексом. Он не учел только одного. Что Сашка уже готова умолять.
— Димочка, пожалуйста, давай в следующий раз все сделаем правильно и медленно, — заскулила Саша, отталкивая Токарева, уводя в гостиную, где уютно трещал камин. — Ты мне так нужен. Прямо сейчас. Хочу тебя.
— Снимай эту развратную вещичку и считай, что договорились, — быстро сдался Токарев, спуская бретельку с Сашкиного плеча.
Дима по привычке уселся на ковер, привалившись спиной к дивану и хитро поглядывая на Сашу снизу. Нестерова подмигнула ему и дернула вверх подол сорочки. Токарев проводил взглядом клочок шелка и во все глаза уставился на обнаженную, не считая чулок, Сашу. Но девушка снова не выдержала. Не дожидаясь приглашения, она оседлала Диму, целуя его и шепча:
— Я потом еще постою, насмотришься.
— Это
Но Диме резко стало не до смеха, как только Саша приподнялась и медленно опустилась, соединяясь с ним в одно целое.
— Черт, — он запрокинул голову, понимая, что никогда в жизни не был так близко к блаженству.
Токарев не вел счет. Он перетрахал кучу женщин за свою жизнь. Иногда двоих за день, порой и за раз. Он искал остроту ощущений в групповушках и оргиях, баловался БДСМом, игрушками, сексом в общественных местах. Но никогда за все свои сорок с лишним лет он и подумать не мог, не мог представить, что можно испытать такую гамму ощущений, от банального проникновения.
— Я люблю тебя, — проговорил Дима, понимая, что скучал по этим словам, скучал по чувствам, которые в нем пробуждались в присутствии этой женщины. — Люблю тебя, Сашка.
На мгновение ему показалось, что сейчас она ответит тем же, но Нестерова лишь качнулась на нем и простонала:
— Люби.
И Дима любил. Он держал ее за задницу, помогая Саше двигаться. Она раскачивалась, слегка подаваясь вперед, и он мог ловить ртом ее губы или грудь. Токарев не сводил глаз с извивающегося от удовольствия тела, понимая, что наконец обрел то, что искал, чего ему всегда не хватало. Он наконец-то не просто трахался, а занимался любовью.
И этот офигенно потрясающий момент испортил его долбаный разум, подкинув Диме картинок из прошлого.
Он вспомнил, как, трепясь по телефону, усадил на себя Сашку, как она изо всех сил старалась скакать на нем, но все время сбивалась. Она нервничала из-за своей неопытности, а ему было плевать. Но потом он все же развернул ее и оттрахал сзади, успев даже пару раз шлепнуть по симпатичной заднице. Сашкин вскрик и сокращающаяся вокруг его члена плоть слишком быстро толкнули Диму к краю. И, разумеется, он даже не думал притормозить оргазм, хотя мог. Токарев лишь позволил себе краткую мысль: «Было бы классно увидеть, как эта малышка кончает». Но при этом кончил сам.
Теперь Дима отчетливо видел разницу. Саша двигалась плавными движениями, заботясь не о его удовольствии, а о своем. Она задавала темп, видимо, привычный, знакомый ей. Нестерова держала инициативу в своих руках, предпочитая контролировать, а не подчиняться. И Токарев не мог винить ее за это. У него впереди была вся ночь и вся жизнь, чтобы исправить ошибки, научить ее доверять, отдаваться, любить.
— Тебе нравится? — спросила Саша, чуть ускоряясь. — Я могу быстрее.
— Нет, нет, родная, так хорошо.
— Хочу, чтобы ты кончил, — шепнул Сашка, кусая его за ухо и опускаясь вниз все резче.
Токарев чуть не спустил после такого заявления, но быстро вернул себе контроль.
— Сразу после тебя, — ответил Дима, чуть сгибая ноги в коленях, чтобы иметь возможность приподнимать бедра, встречая Сашины толчки на полпути.
— Ох, — выдохнула она, явно не ожидая, что ее ускорение обострит не только Димины ощущения.
— Еще? — спросил Токарев, подстраиваясь под нарастающий темп движений. — Сильнее?