Он, другой и ты

Пожидаева Ольга

— Я могу расслабиться и получать удовольствие, Дмитрий Петрович? — хихикнула Нестерова, притягивая его к себе за шею.

— Таков план, — кивнул он и накрыл ее рот своим.

Саша растворилась в ласках и поцелуях. Если поначалу она все же интуитивно опасалась повторения их опыта десятилетней давности, то, когда Дима подложил Сашке под задницу подушку, прежде чем медленно проникнуть в нее, все страхи улетучились. Девушка наконец поверила ему, доверилась, отпустила свои страхи, а потом и мысли.

Дима нависал над ней, внимательно вглядываясь в любимое лицо. Он

ловил каждое ее движение, каждый стон, который побуждал его наращивать скорость. Токарев откровенно наслаждался широко распахнутыми глазами Саши, когда согнул ее ногу в колене и проник внутрь под другим углом. Она извивалась и скулила, готовая кончить совсем скоро, но в Димины планы это пока не входило. Он закинул Сашкину ногу себе на плечо, снова меняя точку трения. Дав ей немного привыкнуть к глубокому проникновению, Токарев пристроил на плечо и вторую ногу, стаскивая чулки.

— Дим, пожалуйста, — заскулила Саша, цепляясь пальцами за раскиданные вокруг них подушки. — Сейчас, пожалуйста.

— Еще немного, родная, — уговаривал он, задыхаясь, проводя языком по ее лодыжке. — Ты такая красивая, когда готова кончить.

— Очень хочу… Пожалуйста, Дим…

— Немножко, совсем чуть-чуть, — ворковал он, перекладывая Сашкину ногу так, что обе они оказались на его правом плече.

— Димкаааа, — заныла Саша, снова упуская такой близкий оргазм, и уже зарычала: — Ты гребаный засранец, Токарев.

— Угу, — хмыкнул он, кусая Сашку за мизинец.

— Я убью тебя, клянусь, я убью тебя, — билась в агонии Нестерова, крича на Диму и весь дом.

— Обязательно, родная, обязательно, — кивал, самодовольно скалясь, Дима, не прекращая двигаться. — Если сможешь встать, обязательной убьешь.

— Какой же ты…

Саша не договорила, потому что он снова сменил позу. Теперь она лежала на боку, чуть развернув попу, а Дима нависал сверху.

— Согни ноги в коленях, — скомандовал он таким тоном, что Нестерова не посмела выделываться.

Саша захныкала, подчиняясь и боясь, что потеряет рассудок от переизбытка удовольствия, ощущений, чувств.

— Дима, — позвала она, протягивая руку.

— Да, моя хорошая, да, — ответил он, наклоняясь, чтобы поцеловать Сашку.

— Я… — Саша уже не решалась просить, только смотрела на него.

Дима только улыбнулся и кивнул. Его улыбка становилась все шире и шире, пока он наблюдал, как Саша отпускает себя. Он чувствовал, как она расслабляется и сжимается вокруг него, как эти сладкие спазмы переходят в пульсацию. Токарев не без труда остановил свой оргазм, желая продолжить сразу после того, как она кончит.

Дима прилег позади Сашки, уперевшись на локоть и поглаживая ее грудь. Он приник губами к ее щеке, зашептал:

— Надеюсь, ты уже отдохнула, потому что я только начал.

Не дав и шанса повозникать, он опустил руку вниз, туда, где соединялись их тела. Дима нашел во влажных складках чувствительный узелок и надавил, заставляя Сашу проглотить все протесты и застонать от удовольствия. Поглаживая ее, Токарев снова начал двигаться.

Следующий час Саша помнила очень смутно. Они катались по ковру, меняя позы, сплетаясь

в объятиях, шепча и крича, целуясь и кусаясь. Токарев буквально убивал ее, хотя Саша первая грозила ему расправой. После третьего (или четверного) убивающего, почти лишающего чувств оргазма, Нестерова умудрилась выскользнуть из-под Димки и даже встать на ноги, чтобы дойти до столика. Там она успела налить себе вина и сделать глоток из бокала. Но почти сразу девушка была прижата к стене, у которой Дима в полной мере оценил выносливость Саши и ее идею принять вертикальное положение. Потом они оказались на том самом столике, благоразумно убрав с него бутылку и бокал. В пылу процесса Нестерова не заметила, что почти до крови содрала себе копчик.

Решив, что она стара для секс марафона на всю ночь, который, видимо, запланировал гребаный терминатор Токарев, Сашка пустила в ход хитрость. Девушка соскользнула со стола, встала на колени и взяла его член в рот. Дима зашипел, задохнулся. Он утопил ладонь в Сашкиных волосах, чуть направляя ее движения. Нестерова уже решила, что он сдастся, но Токарев только проговорил:

— Хорошая попытка, но нет.

Сашка ничего не смогла с собой поделать. Она засмеялась, выпуская достоинство Токарева изо рта, а потом отползла обратно на ковер к камину, продолжая хихикать.

— Чего ты остановилась-то? — корча обиженного и тоже улыбаясь, спросил Дима, настигая ее.

— Отвали, — только и послала Сашка.

— Нет, родная. Поздно. Я же предупреждал, что, как только мы переспим, ты от меня не отделаешься.

— Ааа, так я думала, что тогда мы станем парой или, не знаю, будем официально вместе. Но, блин, я уж никак не рассчитывала, что стану твоей секс рабыней.

— Одно другому не мешает. Места тут глухие. Подвал просторный, — хохотнул Токарев, но тут же мягко спросил. — Устала?

— Можно еще разок, — внезапно почувствовала в себе второе дыхание Сашка.

— И закончим?

— На сегодня.

— Разумеется… Хотя…

— Дима!

— Мне кажется, ты сама попросишь…

— Токареееев…

— Как ты любишь больше всего? — игнорируя ее рычание, спросил он, и тут же сам уточнил, поднимая бровь: — Сзади?

— Что? — обалдела Саша.

Она даже не успела ничего сказать, а Токарев уже развернул ее к камину передом, к царю задом.

— Ты…

— Да, припомнил кое-что, — подтвердил Дима, медленно входя в нее снова, поглаживая упругую попку.

Саша застонала. Она не думала, что сможет снова возбудиться, но понимание, что Дима помнит их первый раз и сейчас будет исправлять свои ошибки, до одури завело ее. Девушка согнула руки в локтях, перенеся на них свой вес, и обняла подушку. Она чувствовала мощные толчки и импульсы удовольствия, которые тут же побежали по ее телу.

— Знаешь, почему нам так классно вдвоем? — спросил Дима, чуть задыхаясь, стараясь не сбиваться с ритма.

«Потому что я люблю тебя», — подумала Сашка, но ничего не сказала вслух. На это признание у нее были другие планы, и она только отрицательно помотала головой, слишком поглощенная собственными стонами, чтобы поддерживать диалог.