Он, другой и ты

Пожидаева Ольга

— Я, — гордо заявил Дима, перекатываясь на спину и усаживая ее сверху.

— Ты такой придурок, Токарев.

— Но ты меня любишь.

— Люблю, — весело согласилась Сашка, снова и снова целуя его. — Люблю, люблю, люблю.

Дима снова и снова просил ее повторить, и Саша с удовольствием исполняла его просьбу. А потом оба затихли, глядя на огонь, допивая вино и грея друг друга в объятиях. Дима думал о своем прошлом, потерянном времени и будущем, в котором ясно видел себя рядом с Сашей. А она просто тихо блаженствовала, радуясь,

что не наделала глупостей. Вернее, наделала, но смогла вовремя понять, что к чему. Она вздрогнула, внезапно осознав, что десять лет назад она вполне отчетливо представляла себя в Диминых руках возле камина.

— Что? — встрепенулся Токарев, почувствовав ее беспокойство.

— Ничего, — улыбнулась она. — Просто…

— Ну говори…

— Если бы тебе кто-то десять лет назад сказал, что будешь тискаться с официанткой на коврике у камина…

— Черт, я все время забываю, что ты на меня работала, — запел Дима сладким голосом. — Как представлю тебя в фартуке и рубашке… ммм…

И Токарев снова распустил руки. Сашка лениво отбивалась от его приставаний, тихо смеясь, но потом призналась:

— Я мечтала быть с тобой вот так. Натрахаться до смерти и просто сидеть, обниматься.

Дима приподнял ее лицо за подбородок и очень серьезно сказал:

— Я и мечтать не смел об этом. Я хотел, Саш, но не умел.

— Я знаю, милый, знаю, — прошептала девушка, ненавидя боль, отразившуюся на его беззаботном лице.

Нестерова вспомнила их разговор о любви и малярах тогда в машине. Каким важным и неприступным казался ей бывший босс, какой неуверенной и наивной была она. Саша знала, что им придется очень скоро поговорить об этом. И не только об этом. Она расскажет про Женю, стараясь не вдаваться в подробности, но упирая на то, как скучала без Димы, как ей его не хватало. А пока Саша встала, протянув Диме руку.

— Пойдем спать. Тут классно, но у меня уже спина ноет от пола.

— Господи, а я думаю, когда тебе уже надоест, — воздел глаза к потолку Дима, с мальчишечьей ловкостью вскакивая на ноги.

Игнорируя потребность в душе, они завалились в Димину кровать, чтобы завтра разобраться со всеми нерешенными делами, нерассказанными разговорами, недошедшими смсками. Едва ворочая языком, Саша попросила:

— Димк, отмени завтра покер. Не хочу никого видеть. Только тебя.

— Отменил неделю назад. По той же причине, — признался Токарев, прежде чем отключиться.

Довольная таким ответом, Сашка улыбнулась, вжимаясь в него ложечкой, позволяя сну настигнуть ее.

Часть 4

Дима продирался сквозь сон, чувствуя влажный жар в районе паха. Он еще наполовину пребывал в царстве морфея, когда почувствовал острые спазмы приближающегося оргазма.

— Черт меня дери, — прохрипел он, не в силах бороться с подавляющей стихией удовольствия, которая накрыла его в следующее мгновение.

Все еще вздрагивая,

он отрыл глаза и увидел довольное лицо Саши. Она коварно улыбалась, облизывая губы.

— Ну ты даешь, — обалдел Токарев, понимая, что его только что разбудили минетом.

— Не удержалась, — оправдывалась Сашка, целуя его. — Ты вроде был не против.

— Я очень даже за, — кивал Дима, млея от расслабона. — Я бы с удовольствием каждое утро так просыпался. Переезжай ко мне.

Он прикусил язык и тут же напрягся, приготовившись по привычке к Сашкиному загону.

— В смысле… я не настаиваю, но, в общем… Это слишком быстро, наверное… — отчаянно давил на тормоз Токарев.

— Я даже представить не могу, как из твоей глуши добираться до работы, — выдала Саша совершенно неожиданный аргумент, а потом еще более неожиданно добавила: — Уж лучше вы к нам.

— Ты серьезно? — он аж отодвинулся от нее, чтобы взглянуть девушке в глаза.

— Вполне, — кивнула Нестерова.

— Это как-то… внезапно…

— Ну, — пожала плечами Сашка, — моя стратегия — внезапность.

— Это я уже понял, — захохотал Дима, намекая на ее нападения в туалете салуна и вчера вечером. — Блицкриг нервно курит.

— С добрым утром что ли? — заулыбалась Саша, снова целуя его.

— Добрее не бывает.

— Пойдем в душ, и там я докажу тебе обратное.

Дима с радостью закивал, выбираясь из кровати. В душе он долго и с удовольствием ласкал Сашино тело мыльными руками, а потом опустился на колени, чтобы уделить внимание особенным местам… ртом. Прижавшись к стенке душевой кабины, Саша корчилась и стонала, пока не кончила. Токарев так воодушевился, что подхватил ее под попу, желая продолжить без промедления. Нестерова, хоть и молила о пощаде и перерыве, но все же крепко сцепила ноги у него за спиной, позволяя отлюбить ее до очередного взрыва.

После душа Сашка облачилась в Димину рубашку, валяющуюся на стуле около кровати. На его предложение надеть чистую из шкафа она только хмыкнула. Ее сводил с ума запах его одежды. Его запах. И теперь Саша не видела смысла этого стесняться.

Спустившись вниз, они отправились на кухню что-нибудь пожевать. Пока Сашка доставала яйца, молоко и сыр для омлета, Дима взялся за телефон, который вчера оставил на столе в кухне.

— Двое! — заорал он, открыв смску от Марины. — У Бирюковых двойня! Ты знала?

— Я? Да откуда? Они всех обдурили, — вторила его гневу Саша, разбивая яйца в миску.

— Охренеть, это как же… Да они… Вот конспираторы! А я думал, чего Маринка стала размером с дом, ведь не может ребенок быть таким здоровым!

— Там все сложно было, Дим, — решила оправдать друзей Нестерова. — Я вчера Марине звонила. Они, кажется, не были уверены, что оба выживут.

— Оу, — тут же сдулся Токарев. — Как она там? Как дети? Теперь все хорошо?

— Вроде в норме. Просила нас обоих приехать на выписку.