Он, другой и ты
Шрифт:
Девушка с тревожным волнением осознала, что ждет свидания с трепетом, которого давно не испытывала. Если на первый ужин с Димой она шла с трясущимися коленками, готовая удрать в любую минуту, то встречу с Женей она предвкушала. Токарев был прав, утверждая, что она до сих пор не равнодушна к Сергееву. Он волновал ее, будоражил, пробуждал в Саше что-то давно ушедшее, казалось, навеки утерянное.
Они встретились в пиццерии около кинотеатра. Нестерова во все глаза смотрела на Женьку, пока он рассказывал о своей жизни. Она почти не разбирала слов, просто слушала его голос, умиляясь странному забайкальскому говору. Сергеев вел себя галантно и осторожно. Он пропускал Сашу вперед, отодвигал
Половину ночи Саша крутилась в постели, кусая губы. Она договорилась о новой встречи с Женей в пятницу, но при этом ей отчаянно не хватало Димы. Хотя прошло всего два дня, Нестерова в полной степени ощущала пустоту без его звонков, смсок и других знаков внимания, которыми ее избаловал Токарев. Саша снова и снова пыталась понять, что чувствует, но не могла. Поэтому она заставила себя уснуть и дожить до пятницы.
Так прошла неделя. Нестерова окунулась в работу, которая никуда не делась. Журнальная катавасия спасала ее от лишних мыслей о Диме и Жене. Но ночью ее снова настигали терзания и сомнения. Саша еще несколько раз встречалась с Сергеевым, который продолжал кормить ее рассказами о своей жизни, в которой ему так не хватало ее, Сашки. Женя постепенно стал проявлять свои чувства и желания. Ему стало мало держать Сашу за руку и чмокать у подъезда. Он приобнимал ее, прикасался к лицу девушки и норовил углубить прощальный поцелуй. Нестерова вроде была не против его прикосновений, но отворачивалась, едва язык Жени пытался раздвинуть ее губы. Она просила не давить, и ему не оставалось ничего иного, как соглашаться.
Дважды Саша звонила Диме, который, как и обещал, консультировал ее по рабочим вопросам. После этих разговоров Нестерова запиралась на полчаса в кабинете и безмолвно выла в кулак, отчаянно скучая по Токареву, его улыбке, голосу, насмешливо вздернутым бровям.
В очередную пятницу Саша зачем-то надела красивое платье, которое нуждалось в комбинации, и заказала столик в «Стене». Столиков у них не нашлось, и хостесс предложила вип-зал. Саша согласилась. Девушка приехала сразу с работы на машине и оставила ее на крытой подземной парковке ресторана. Женя уже ждал внутри. Пока они ужинали, Нестерову не покидало ощущение диссонанса. Она сто раз пожалела, что настояла на этом ресторане, ведь именно здесь Дима кормил ее роллами и заваливал на диван, предлагая закрыть дверь и заняться сексом.
Ее терзания были нарушены смской с новостями. Девушка вытаращилась, читая текс, а потом тут же перезвонила, не обращая внимания на Женю, который был явно не в восторге от ее повышенного внимания к телефону.
— Ну ты и коза, Бирюкова, — сразу наехала Нестерова, едва подруга ответила алло.
— Я знаю, Сашк, знаю, прости, — тихим уставшим голосом повинилась Марина.
— Двое! Я думала у тебя один, а их двое. Ну вы даете, друзья мои. Всех обдурили, — тут же перестав злиться на молодую мать, сказала Саша.
— Ой, Саш, да у нас всю дорогу какие-то проблемы были. Если честно, я боялась, что один просто напросто… — Марина не договорила, подавившись воздухом.
— Хей, хей, Мариныч, перестань. Все же хорошо?
— Вроде, да. Я даже разрешила Косте купить вторую кроватку.
— Ну поздравляю тебя, дорогая. Вся в мужиках теперь.
— Это — да, — улыбнулась в трубку Марина.
— Я про выписку у Кости узнаю, приеду обязательно. Ладно?
— Ладно. Нас, наверное, не раньше чем через неделю отпустят. Хотят понаблюдать врачи. Так спокойнее.
— Конечно, — согласилась Саша.
— С Митей приедете? Я ему тоже написала, но он пока не ответил. Наверное, поехал Костю убивать.
— Я… я не знаю, — растерялась Сашка. — Скорее всего, мы же будущие крестные.
Марина немного помолчала, словно вспоминая что-то.
— Костя сказал, у вас проблемы… Неужели поругались? — скорее из вежливости поинтересовалась Маринка.
— Бирюкова, не надо делать вид, что тебе сейчас есть до этого дело, — понимающе отринула ее заботу Сашка.
— Если честно, то мне действительно не до вас, — хихикнула Маринка. — Меня больше беспокоят собственные соски, которые эти двое вечно голодных созданий уже обглодали до крови.
— Господи, это как? — обалдела Нестерова. — Они у тебя уже с зубами что ли?
— Без зубов, но от этого не легче.
— Капец, Мариныч, держись.
— Держусь, Сашк. Мама мне мазь завтра обещала привезти, говорят, должна помочь.
— Хорошо бы.
Но Марина не была бы Мариной, если бы отпустила Сашу без просьбы:
— Пообещай, что приедете на выписку с Митей. Уж там я с вами обоими проведу работу.
— Обещаю, — кивнула Саша.
Попрощавшись, она поймала себя на мысли, что улыбается. Нестерова была безусловно счастлива за Марину, которая благополучно родила близняшек, но еще сильнее радовалась тому, что выписка малышей из роддома— это стопроцентная встреча с Димой. У девушки аж руки зачесались набрать Токарева и вместе с ним повозмущаться по поводу коварных молчунов Бирюковых.
— Саш, — вырвал ее из раздумий голос Жени.
— Прости, у друзей близняшки родились. А мы и не знали, что двое будет.
— Мы? — уточнил Сергеев.
— Ну… да. Они скрывали, — Нестерова решила не уточнять, что мы — это не вся их компания, а она и Дима.
— Понятно, — кивнул Женя. — Ты сегодня очень красивая.
— Только сегодня? — не сдержалась Саша.
— Всегда. Но мне очень нравится это платье.
«Ты бы видел, какая под ним комбинашка, сразу бы кончил», — подумала Саша, но вслух ничего не сказала. Она вдруг отчетливо осознала, что могла бы так подразнить Токарева. А вот Сергееву давать пустых надежд не хотелось.
«Я не хочу его», — яркой вспышкой прострелило Сашу осознание простой истины.
С Димой она постоянно вибрировала от возбужденного напряжения. Каждое его касание было для Саши частью прелюдии. И хотя она до безумия боялась лечь с ним в постель, но хотела этого не менее безумно. А с Женей… С Женей ее перестало потряхивать уже на втором свидании. А на третьем ей стало откровенно скучно. Саша принимала его приглашения на автопилоте, словно из любопытства. Ей нравилось тешить свое эго, доставляло удовольствие, как посыпал голову пеплом тот, кто так сильно ранил ее. Но с Женей у них не получалось диалога, каждый говорил о своем. Сергеев, в отличие от Токарева, не разделял ее увлечение современной литературой. Он никогда не играл в любимый Сашкой холдем[1]. Женя из рук вон плохо изображал заинтересованность, когда она рассказывала о косяках своих журналистов, тогда как Дима всегда с удовольствием угорал над ее историями из редакции. Сашка никогда не была снобом, но все же призналась самой себе, что говорить ей с Женей неинтересно, да и не о чем, ведь он, как и десять лет назад, работал в охране и имел весьма узкий круг интересов. Другое дело Дима, который прекрасно понимал, как непросто быть авторитетным начальством, найти грань между диктатурой и панибратством, как качественно отдыхать без вреда для здоровья после напряженной рабочей недели.