Он и две его жены, Кто-то за дверью, Леди из морга
Шрифт:
– Бог с вами, они приглашены в ресторан Лоуренса на крыше отеля "Орландо".
Кимоно распахнулось, обнажив дряблые телеса.
– Прошу простить меня, - захихикала дама.
– Это ничего, - успокоил ее Уильямс.
– Ну что, нашли?
– спросил О'Малли, когда они садились в машину.
– Нет, - ответил Крейн, - но мы приглашены на ужин.
Глава 15
Они спустились по бетонной лестнице. За дверью в подвал их
– Чего изволите?
– спросил он.
Они заказали три порции ирландского виски.
– Давай, Чемпион, допивай, - бармен попытался вылить остатки пива непосредственно в глотку собаки, но та фыркнула и отскочила.
Уильямса, сидевшего к бульдогу ближе, чем остальные, передернуло.
– Надеюсь, пес не более свиреп, чем кажется, - высказал он предположение
Бармен, споласкивая и протирая стакан, беззаботно ответил.
– Пустое, сэр. Он смирный, как котенок, - челюсть его двигалась так, будто он жевал траву, - если только не пьян.
– Господи, - воскликнул Ульямс, - а сейчас он пьян или нет?
Держа стакан в одной руке, а полотенце в другой, бармен внимательно оглядел своего любимца.
– Так себе, слегка поднакачался пивом. Для него это сущая ерунда. Вот от виски он по-настоящему звереет.
Покачиваясь на кривых ногах, бульдог подошел к Уильямсу, опустился на задние лапы и гавкнул.
– Он говорит, что хочет выпить, - перевел с собачьего бармен.
– Бог мой! Ну так налейте же ему скорее, - Уильямс поджал ноги.
– Дайте ему пива.
– Э-э нет, - сказал бармен.
– Он просит виски.
– Но вы же сказали, что от виски он звереет.
– Это точно, - вздохнул бармен.
Уильямс сунул псу свою порцию. Бармен ловко перехватил стакан, одним глотком опорожнил его на три четверти, а остальное дал псу.
– Мы с Чемпионом благодарим вас, джентльмены, - поклонился хозяин и отвел пса за стойку.
– Налей-ка мне двойную, да побыстрее, - попросил Уильямс и залпом выпил.
Бармен улыбнулся:
– Да вы не напрягайтесь. На самом деле, трезвый он или пьяный, пес не бывает злым. Это был небольшой аттракцион. Так мы выпрашиваем себе рюмочку-другую. А поддав, Чемпион выделывает всякие забавные штучки. Это здорово помогает в торговле.
– А что он умеет?
– Ну, показывает, например, как валяется пьяный. Лает по заказу, делает сальто. Но дайте ему понюхать перчатку или носовой платок, и он отыщет владельца даже на крыше соседнего дома. Как это ему удается, не знаю.
– Наверное, по запаху, - предположил Уильямс.
Где-то за столом прозвучал обрывок мелодии. Кто-то играл на саксофоне. Играл очень громко, но прозвучало всего несколько тактов.
– Что это?
– спросил Крейн.
–
Крейн грыз хрустящий картофель.
– Кстати, - сказал он, обращаясь к О'Малли, - помнишь, нам говорили, что Сэм иногда заходит в "Каверн?".
– Трубач-то?
– спросил О'Малли.
– Вы говорите о Сэме Удони?
– вмешался бармен.
– Он раньше играл у Валли.
– Хотелось бы повидаться со стариной Сэмом, - сказал Крейн, допил виски и спустился на грешную землю с высокого табурета.
– Вы можете увидиться с ним хоть сейчас. Только я не уверен, что он сможет поговорить с вами.
– А в чем дело?
– поинтересовался Крейн.
– Джин плюс марихуана. Когда их смешивают, разговор не клеется.
– Дьявол, - покачал головой Крейн, - вот не думал, что старина Сэм этим балуется
Бармен взял у него десятидолларовую ассигнацию, подержал, изучая ее, поверх кассового аппарата и нерешительно нажал три кнопки. В окошечке кассы появились три цифры: 4.20. Копаясь с мелочью, бармен сокрушался:
– По-моему, все музыканты курят это зелье.
– Он дал Крейну пятидолларовую бумажку, три монетки по двадцать пять центов и пятицентовик.
– Может быть, за той стенкой найдется и для нас столик?
– Две монетки по двадцать пять центов выпали из руки Крейна и покатились по стойке.
– Вполне возможно, - бармен смахнул мелочь в ящик.
– В соседней комнате полно пустых столов.
– Может быть, вы принесете нам туда пинту ирландского и сифон?
– Крейн увидел в зеркале свое отражение. Синяк под левым глазом, ссадина на виске, длинная царапина под ухом.
– Кварту, - поправил О'Малли.
– Надо подготовиться к вечеринке на крыше.
– Тай!
– гаркнул хозяин. Тот, выскочив им навстречу, шарахнулся в сторону и закатил раскосые глаза. Его белая куртка была покрыта пятнами.
Дым, как тонкая серая шелковая ткань, клубился под тусклой лампочкой и делал почти неразличимыми фигуры мужчин, сидевших вокруг стола, что стоял в центре.
– Фу-у, - проворчал Уильямс, - словно туман на Нот-Ривэр.
Наконец, глаза привыкли к полумраку. Шесть голов склонились перед седьмой, совершенно лысой головой толстяка, восседавшего на столе, скрестив по-турецки ноги и сложив руки на груди. Он был воплощение покоя. Он не курил, остальные курили.
– Что за чертовщина?
– прошептал О'Малли.
Круглолицый открыл глаза, но они не видели. Зрачки никак не реагировали, когда Тай прошел мимо с подносом, на котором стояли бутылка, стаканы, сифон, лед, и со звоном расставил все это на столе.
– Тс-с-с, - Крейн приложил палец к губам.
– Не беспокойтесь, - Тай говорил в полный голос.
– Эти парни ничего не слышат, - он наполнил стаканы.
– Они погружены.
Крейн вытаращил глаза:
– Погружены?
Тай вытер стол салфеткой.