Он не любит меня
Шрифт:
Он обещал мне, что не станет хулиганом, как дети в моей школе, которые издевались надо мной в Вест-Парке. Я знаю Кая, и в глубине души я знаю, что он не будет таким, но время имеет свойство менять людей. Если я столкнусь с ним в академии, я надеюсь, что не возненавижу то, что увижу, когда увижу его. Мое сердце трепещет от этой мысли, и я пытаюсь сдержать улыбку, невольно желая узнать, учится ли он в той же школе, и какой шок, это будет для него, когда он увидит меня.
КАЙ
Я
Мой отец взял меня в Таиланд в командировку на летние каникулы, когда мне было двенадцать, и я влюбился в муай-тай, или то, что известно, как тайский бокс. Мы ездили в Сой, в районе Чалонг Пхукет в Таиланде, и я многому там научился. Некоторые люди в Штатах называют то, что я делаю, кикбоксингом, но я узнал, что это совсем другое. Кикбоксинг — это четырехточечная ударная техника, в то время как тай-боксинг — это восьмиточечная ударная техника. Мой отец видел, что я придерживался этого, потому что это был способ направить свой гнев, не ввязываясь в бессмысленные драки. Также бонусом является то, что я могу защитить себя, если это необходимо.
Когда я встретил Тайлера и Криса в шестом классе, я сказал им тусоваться со мной в боксерском зале, который открыл мой отец, а остальное было историей.
Я смотрю направо и вижу, как Тайлер атакует мешок серией ударов кулаками. Пот стекает по моей шее, и я тру предплечьем потный лоб, чтобы не щипало глаза, пока я неторопливо подхожу.
Я киваю ему, приподнимая подбородок, когда он замечает меня в нескольких футах от меня. Он смотрит на меня так, словно борется с какими-то внутренними проблемами, поэтому я подхожу, чтобы проверить его.
— Эй, ты в порядке?
Он поворачивается к мешку и продолжает свою атаку, как будто не слышит меня или не видит, что я стою прямо возле мешка. От усилий его дыхание учащается, и я могу сказать, что то, что его беспокоит, это какое-то глубокое дерьмо. Я понятия не имею, что, черт возьми, заставило его быть в таком настроении. Обычно мы рассказываем друг другу почти все. Каких девушек мы трахаем, чтобы не попасть в одну и ту же, или какие нам безразличны, если мы хотим сделать шаг. В любом случае, мы всегда рассказываем друг другу, когда что-то нас подводит. Ну, почти все. Никто не знает о Руби. Никто. Она моя, даже если я ненавижу ее по сей день.
Я поворачиваю голову и замечаю Криса на ковре, обучающего приемам другого бойца. Когда он встает, он замечает, что я смотрю на него. Я показываю большим пальцем в сторону Тайлера, когда звук заклеенных костяшек пальцев, ударяющих по мешку, снова и снова раздается эхом позади меня.
— Что с ним? — Спрашиваю я Криса.
Он качает головой.
— Какое-то дерьмо с его отцом. Семейные проблемы.
Звуки быстро сменяют друг друга, смешанные с хрюканьем и глубокими вдохами. Я оборачиваюсь, и руки Тайлера падают, как мертвый груз, а на его лице появляется усталость, когда он держит мешок, как спасательный круг, пытаясь отдышаться.
Он кричит, и вот тогда я подхожу к нему и рычу:
— В раздевалку. Сейчас же!
Он не может принести это дерьмо в спортзал в таком виде. Это вызовет вопросы, на которые он не захочет отвечать.
Я иду к раздевалке, расположенной в задней части спортзала, и он следует за мной с Крисом на буксире.
Я хлопаю дверью ногой.
— Ладно, что с тобой, как будто ты пытаешься изгнать гребаного демона там? — Спрашиваю я его, скрестив руки на груди.
— Да, чувак. Ты бьешь по мешку неряшливо и дерьмово, — поддразнивает Крис.
— Иди на хуй, Крис, — ворчит Тайлер.
Крис садится на металлическую скамейку, расставив ноги по обе стороны, и берет полотенце, чтобы вытереть пот со спины и груди.
— Я прикалываюсь, брат. Что случилось?
Я обхожу вокруг, чтобы убедиться, что внутри нет никого, кто мог бы подслушать наш разговор. Как только путь свободен, я возвращаюсь и прислоняюсь к колонне.
— Ладно, выкладывай.
Крис проводит пальцами по волосам и выпускает струйку воздуха.
— Блин, все, что я знаю, это то, что я хочу убить своего отца прямо сейчас. Я не могу даже смотреть на него.
Я изогнул бровь. О чем, черт возьми, он говорит? Стивен Мюррей — парень с хорошим характером. Он всем нравится, включая моего отца, и это о чем-то говорит. Мой отец — заноза в заднице, и у него не так много друзей вне бизнеса. Крис и отец Тайлера — единственные, кому он доверяет. Нет ничего, что мог бы сделать этот человек, чтобы заставить Тайлера чувствовать себя так.
— Блин, мужики, у меня есть сестра, и у нас разница в три месяца, — выпаливает Крис, в отчаянии поднимая голову к потолку.
Ладно. Беру свои слова обратно. Стивену Мюррею нужно кое-что объяснить.
— Что за чушь? — Ревет Крис. — Ты серьезно?
Тайлер кивает, подтверждая то, что мы слышим. То, что мы все предполагаем, что он изменил его матери Кэролайн.
Я зажимаю переносицу заклеенными пальцами, не веря в это дерьмо.
— Ладно. Что теперь? — Спрашиваю я с закрытыми глазами, представляя Тайлера с сестрой.
Он смотрит в стену и прижимается к ней лбом.
— Я должен встретиться с ней сегодня вечером в доме. Вы, ребята, не можете появиться ни при каких обстоятельствах. Судя по всему, у моего отца были отношения с ее матерью до того, как он встретил мою мать. Ее мать должна была вернуться в Колумбию или что-то в этом роде, но так и не вернулась, очевидно.
— Зачем? — Спрашивает Крис.
Я собирался спросить то же самое. Почему он позволил ей вернуться, если она забеременела? Почему он ничего не сказал своей жене или Тайлеру до сих пор?