Он сделал все, что мог. «Я 11-17». Отвеная операция (илл. А. Лурье)
Шрифт:
– Один момент! – Часовой метнулся к двери и нажал кнопку.
Прошло минуть пять, прежде чем появился заспанный фельдфебель.
– Что тут случилось?
– Офицер восьмой дивизии – к полковнику Гешке! – четко доложил часовой.
Фельдфебель сошел с крыльца, приблизился к Дементьеву и вгляделся в его лицо.
– Откуда это вы свалились? – насмешливо спросил он.
– Я попросил бы разговаривать со мной, как положено разговаривать фельдфебелю с капитаном армии рейха! – повысив голос, сказал Дементьев.
Фельдфебель направился к дверям:
– Идемте
Они вошли в ярко освещенный вестибюль. После ночной темени свет ударил в глаза Дементьеву – он заслонился от лампы рукой. Фельдфебель прошел за столик, позади которого стояла разворошенная койка. Сесть фельдфебель решился только после того, как Дементьев устало опустился в кресло перед столиком.
– Сейчас пятый час. Вероятно, полковник Гешке вас не ожидал? – спросил фельдфебель.
– Война… война, – рассеянно вымолвил Дементьев. – Но я не спал вовсе. У вас есть отель для приезжающих с фронта офицеров?
– Есть, – мгновенно ответил фельдфебель.
– Дайте мне туда направление или позвоните.
– Это можно… – Фельдфебель схватил телефонную трубку, но тут же ее положил. – Дайте ваш документ…
– Теперь я знаю, зачем нам выдают удостоверения. На фронте их почему-то не спрашивают… – Усмехаясь, Дементьев небрежно бросил на стол черную книжечку.
Внимание, Дементьев! Ведь это первый экзамен твоим документам.
Фельдфебель с серьезным лицом, не спеша смотрел удостоверение. Его, видимо, задела насмешка Дементьева, и он, как это любят делать штабные вояки, решил показать полевику, что тут ему не бункер посреди поля, тут неумолимо для всех действуют свои законы и порядки.
– Сколько времени вы, капитан, пробудете в городе?
– Не знаю, – устало ответил Дементьев, а сам весь напрягся от ощущения подступившей опасности.
– Если более суток, то вам завтра надо зайти в комендатуру. На вашем удостоверении поставят специальный штамп о пребывании в городе. Таков порядок…
На душе у Дементьева отлегло, и он решил подыграть фельдфебелю в его штабной заносчивости:
– Откуда я могу знать, на какой срок меня вызвали? Кто я такой? Генерал? Фельдмаршал? Скажут в вашем штабе – назад, только меня и видел ваш город.
– Приказ есть приказ… – благосклонно согласился фельдфебель и снова взял телефонную трубку. – Говорит дежурный комендант объекта номер три. У вас есть место?… Очень хорошо. Сейчас к вам придет… Запишите: капитан Пауль Рюкерт… Спасибо… – Фельдфебель положил трубку. – Вы город знаете?…
– Я здесь всего второй раз.
– Отель минут десять отсюда.
– Может, у вас есть дежурная машина?
– Нет. Она дежурит только до трех ночи.
– За час не дойдешь до вашего отеля. Ведь на каждом углу – патрули. Объясняйся с каждым…
Фельдфебель вырвал листок из настольного календаря, торопливо что-то на нем написал и протянул Дементьеву. Дементьев хотел листок взять, но фельдфебель отдернул руку:
– Прочитайте и запомните.
– Спасибо, – запомнив пароль, сказал Дементьев, тяжело поднялся, пожелал фельдфебелю спокойной ночи и ушел.
4
Все
Звонок в явочной квартире, видимо, не работал. Дементьев нажимал кнопку несколько раз; в ответ – глухая тишина спящего дома. Дементьев постучал – решительно и громко. За дверью послышались шаги и осторожный старческий голос:
– Кто там?
– Откройте! – властно приказал Дементьев.
Дверь приоткрылась, но кто там был в темноте, за дверью, Дементьев разглядеть не мог.
– Скажите, не у вас ли живет военный врач Нельке?
– Нет. У меня живет обер-лейтенант Гримм.
Дементьев замер. Начало ответного пароля было сказано правильно, а конец не сходился.
В приоткрытую дверь высунулась седая голова, и Дементьев услышал шепот: «Завтра в зале почтамта в четырнадцать часов…»
Дверь захлопнулась. Дементьев быстро пошел вниз по лестнице. Мысль его работала мгновенными толчками; точно острый лучик света, она вонзалась в тревожную темень опасности… Явка в руках гестапо. Но тогда зачем им было изменять пароль? Не лучше ли было назвать пароль правильно, чтобы он вошел в квартиру, и там схватить его? А может, они сначала хотят проследить его связи и специально для этого исказили пароль и теперь за ним будет установлено наблюдение?… А может, явка просто в опасности и ее хозяин дает об этом знать изменением пароля? Но как расценивать назначение свидания в почтамте?… Честное желание хозяина явки?… Или это сделано под диктовку гестапо?… Но зачем гестапо откладывать его арест на каких-то десять часов и потом делать это в людном месте, а не сейчас, здесь, без свидетелей?… Остается одно: эти десять часов они все-таки хотят за ним наблюдать. И вот когда пригодится отель для офицеров…
Дементьев шел по улице то быстро, то медленно, создавая этим трудности для возможного наблюдателя. Нарочно прошел через два патруля, пользуясь паролем, полученным от фельдфебеля. Пройдя патруль, затаивался в нише ворот, ждал, когда к патрулю подойдет наблюдатель. Но никто не подходил. Нет, слежки за ним явно не было, и это в известной мере поддерживало версию, что завтрашнее свидание на почтамте с гестапо не связано. Так или иначе, скорей в отель. Нужно отдохнуть. Кроме того, еще тогда, когда он принял решение зайти в штаб и получить там направление в отель для офицеров, он рассчитывал, что этот отель может ему пригодиться не только для отдыха…
У подъезда отеля «Бристоль» тесно жались автомашины. Смешно выглядела втиснувшаяся среди них фронтовая танкетка. Из нее по площади разносился богатырский храп водителя. Он спал на переднем сиденье, высунув через борт длинные ноги в стоптанных сапогах.
Через вертящиеся двери Дементьев вошел в вестибюль. За стойкой портье никого не было.
– Кто-нибудь живой тут есть?
Из– за гардины вышел молодой человек. Скользнув по Дементьеву равнодушным взглядом, он развернул громадную книгу: